НАС НЕ СОМНУТ

1. в бой

Василий Соловьев – удивительно сочетание имени и фамилии: Басилевс – византийский статус императора, исходящий от древнего культа Ваала/Баала и Соловей – медоточивый король звука, символ эстетизма. То есть в самих имени и фамилии дается сочетание высокой боевой власти и Предельности искусства – даёт синтез боевого, несгибаемого искусства, искусства, который принимает вызовы, а не бежит от них.   

Вещь об этом.

Перед нами автопортрет. На нём художник в позе, которая не вызывает сомнения в том, что он горд профессией, он проникает суть вещей ясными, но колючими глазами, и носит очень древний знак художественной касты – возрожденческий берет.

Но есть но. Портрет выражает вызов и почти агрессию. Меч за спиной – подтверждает нашу версию. Но почему, зачем? Ведь мир художников сложился именно как мир – сообщество мирных, толерантных, взаимоуважающих друг друга творцов.

Автопортрет говорит: нет, здесь мы традицию нарушим: мы не будем принимать то, что неприемлемо как искусство.  

Автопортрет сделал подчеркнуто мастерски, в предельной портретной похожестью, — явно в пику, явно в спор с теми, кто делает автопортрет из кубиков и трёх мазков, что позволяет узнавать автопортрет только по подписи в названии вещи. И в этом подходе Соловьев не церемонится ни с Именами, ни с модой. Если убрать название и подпись с этого явления, то никто не узнает в этом изображении автопортрет Пикассо.

Тогда зачем лгать и дискредитировать искусство – когда оно не выносит в божий мир истины и формы, а становится носителем разрушения, деформации, антиэстетизма, вычурной корявости, которая трактуется как новизна и кубо-футуризм. Как ни назови хромую лошадь – Стрела, Ветер, Пика, Форвард, Авангард – она останется хромой, а значит не лошадью.   

2. визуальщина

Соловьев знает, что визуальные техники давно используются для борьбы с Искусством.

Как победить искусство конкурента? Надо просто назвать уродство новым искусством, вынести в мир, организовать запредельную стоимость визуальщины, после чего настоящее искусство, по замыслу манипуляторов, скукожится, забледнеет и сдастся – начиная воспроизводить уродство и гнусь.

Перед нами — автопортрет стойкого бойца за Искусство против псевдятины, визуальщины и арт-корявинга. Даже если у корявинга есть высокое имя действительно великого художника — Пикассо. У всех есть грехи — не надо выставлять их напоказ. Есть ведь и мусор, испражнения – им тоже нужно присвоить имя Пикассо?

Смешно, а ведь есть и прецеденты!

Цитата Википедия: 21 мая 1961 года итальянский художник Пьеро Мандзони продал собственные фекалии, фасованные по банкам по 30 грамм с надписью: «100%-е натуральное дерьмо художника» на итальянском, английском, немецком и французском языках. Каждая баночка (а их всего было 90) буквально была продана на вес золота, то есть по цене 30-ти грамм драгоценного металла. Эту работу автор прокомментировал следующим образом: «Если коллекционеры хотят получить что-то, во что художник действительно вложил всего себя, то пускай они получают говно – оно на 100% его, личное».

3. крест?

Соловьев помимо выражения лица, показывающего непоколебимость принципов Искусства, за спиной изображает меч, у которого нет трактовок – это боевое оружие. И он готов защищать искусство даже от уродства Пикассо.   

В этом боевой манифесте смущает одна деталь. Дело в том, что меч изображен частично.

Полотно мастера не выносит случайных деталей и не понимает непродуманных композиционных решений. С точки зрения композиционной точности на картине нет меча.  

Есть крест. Обратим внимание на размеры – это точные размеры стандартного креста.

Тогда это намёк не на силовую магию меча, а духовную силу креста?

И тогда миссия художника становится миссией с высоким значением. НАС НЕ СОМНУТ — так я бы назвал эту вещь.