ОТЕЦ УМИРОТВОРИЛ ГРЕЧЕСКИЕ ЗЕМЛИ, А СЫН – РЕАЛИЗОВАЛ ЗАМЫСЛЫ ГРЕЧЕСКИХ МЫСЛИТЕЛЕЙ

Продолжая разговор о бонапартизме, мы будем анализировать в этом контексте крупные исторические фигуры. Сегодня мы поговорим о Филиппе II и Александре Македонских.

Когда речь заходит о лидерах, военачальниках, главах государств мирового уровня, обязательно вспоминают об Александре Македонском. Еще бы! В 32 года, когда наши современники только-только осознают, что стали профессионалами в каком-то деле и делают первые шаги по карьерной лестнице, он уже разгромил крупнейшую и богатейшую державу своего времени – Персию. Встал во главе огромной империи, простиравшейся практически по всему античному миру: от Греции до Индии и от Черного моря до Египта. Из государя не самого большого государства превратился в практически властелина мира. На фоне Александра, мало кто вспоминает о его отце – Филиппе II. Между тем, именно отцу Александр был обязан созданием мощной, закаленной в боях армии. А главное – именно военной силой и дипломатией отца была организована Греция, которая смогла эту армию сформировать, прокормить и снарядить. А главное, эту Грецию, Александр не побоялся оставить в тылу, отправляясь в дальний поход. По прошествии почти 2,5 тысяч лет трудно судить, но история не говорит о каких-либо антимакедонских выступлениях, значимых настолько, что Александру пришлось прервать свой натиск на Востоке и вернуть войска на Родину для наведения порядка. Но почему, Филиппу II удалось стать для греков миротворцем, под чью руку они, в общем, спокойно перешли?

Начнем с того, что о необходимости прекратить междоусобицы, царившие в отношениях греческих городов-полисов, говорили ведущие умы Греции. Напомним, что первый Панегирик, давший название целому литературному жанру был написан Исократом как раз на тему прекращения междоусобиц, предлагая поделить влияние в Греции между Афинами и Спартой. Далее автор ставит вопрос совместного греческого военного похода в Персию. К этой теме мы еще вернемся.

С другой стороны, города-полисы не нашли ничего лучше, как пригласить для выяснения отношений между собой Филиппа II с его армией. Но, наказав Амфиссу за самовольный захват священных земель, Филипп не стал торопиться уходить. Вместо этого он захватил ряд городов и стал угрожать остальным городам. Сколоченная стараниями Демосфена[1] антимакедонская коалиция потерпела поражение в сражении при Херонее. Оставались Афины. Афиняне обоснованно боялись Филиппа, а Филипп не хотел длительной осады такой мощной крепости, какой являлись Афины. Результатом стал почетный Филократов мир. Впоследствии Филипп сформировал союз, которые современные историки называют Коринфским, фактически закрепив свою власть над Грецией.

И снова мы обращаемся к афинянину Исократу. В своей речи в адрес Филиппа[2] он прославляет его, намекает на различные послабления и снова поднимает вопрос военного похода в Персию. Как видим, как минимум часть думающей публики Греции, видела в Филиппе силу способную прекратить внутренние распри и направить агрессию на Восток.

Установив свое влияние в Греции, Филипп приступил к подготовке к походу в Персию. Вот только осуществить задуманное не пришлось. Он был убит в 336 г. до н.э. О его дело успешно реализовал сын Александр.

Возникает вопрос: Почему Восток? Не Запад, не Север, не Юг. Север для тогдашних греков был мрачными холодными землями, населёнными варварами. На Западе был Рим, который еще только набирал силу. Поживиться там было нечем. На юге лежал Карфаген, государство, в общем, грекам не мешавшее, зато располагавшее мощными армией и флотом. А вот Персия – другое дело. Огромная, богатая, агрессивная и к тому же оседлавшая Босфор и Дарданеллы. Что ставило под серьезный вопрос сообщение Греции с черноморскими колониями. Так что стимулов к походу на Восток и отрицательных и положительных у греков было достаточно. Не хватало только власти, способной объединить разрозненные города-государства и организовать совместный военные поход.

Таким образом, получается, что Филипп II Македонский не умиротворял хаос, порожденный революцией. И его поход в Персию не стал экспортом революции, но наоборот, стал логическим продолжением общегреческого вектора внешней политики. И существенная часть греков поддерживала и власть Филиппа и его поход в Персию.

Добавим еще один существенный момент. Филиппу II не нужно было делать карьеру. Он родился с короной на голове.

Таким образом говорить о бонапартизме Филиппа II и Александра Македонских не приходится.

[1] Именно тогда родились знаменитые «Филиппики».

[2] http://simposium.ru/node/10195