РУССКАЯ ИДЕЯ И КОММУНИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОФИЯ ПРАВА. (часть 1)

Хранителю России,

профессору Алексееву Сергею Сергеевичу

ПОСВЯЩАЕТСЯ!

I

Слово об Учителе.

1.1. Почти полвека прошло с тех пор, как я и мои однокурсники покинули приветливую и уютную гавань Свердловского юридического института и отправились в самостоятельное плавание по океану жизни! По-разному сложились наши судьбы. Одних уж нет, другие — давно на заслуженном отдыхе, в окружении любящих внуков и правнуков.

Лучшая часть нашей жизни промчалась быстро и незаметно. Но трепетная, неугасимая память об институте, нашей Almamater, всегда согревала и сопровождала нас на нашем жизненном пути. Она согревает и сопровождает нас и сейчас, как бы напоминая, что жизнь вечна и лучшее все-таки еще впереди!

Помню всех! И до боли дорогие, вечно юные лица моих неугомонных однокурсников! И… сонм небожителей – удивительнейший профессорско-преподавательский коллектив – Алексеев Сергей Сергеевич, Красавчиков Октябрь Алексеевич, Остапенко Дмитрий Демьянович, Семёнов Владимир Михайлович, Корельский Виктор Михайлович, Дюрягин Иван Яковлевич и многие-многие другие, ставшие, действительно, вечным украшением не только нашего института, нашей бурной студенческой биографии, но и советской, российской и мировой юридической науки.

Помню и нашу самую первую лекцию. Вот мы в Римской аудитории. Ряды с откидывающимися сидениями кресел расположены как в театре. Новоиспеченные студенты быстро и шумно рассаживались по своим местам. Внезапно установилась тишина.  В аудиторию вошли проректор по учебной работе, доцент Недобоева Александра Михайловна и заведующий кафедрой теории государства и права, профессор Алексеев Сергей Сергеевич. Александра Михайловна поздравила нас с началом студенческой жизни и учебных занятий, представила нам Сергея Сергеевича как человека, фронтовика, педагога, выдающегося ученого-правоведа, много и интересно говорила об институте, наших студенческих правах, но больше о нашей священной обязанности учиться, учиться и учиться… Из всего сказанного я особенно запомнил одну её установку: «Учиться хорошо легче, чем учиться плохо»! Как она была права! Спустя годы, эту установку я давал уже своим любимым дочери, а затем и внукам… И, как показала жизнь, с большой пользой для них.

Затем Александра Михайловна под наши дружные и восторженные аплодисменты оставила нас с профессором «наедине».

Мы смотрели на него как зачарованные. Уж очень льстило, что первую лекцию читает нам такая мировая знаменитость. Приятно было видеть на нем безупречный черный костюм, ослепительно белую сорочку и удивительно красивый галстук. Профессор буквально сразу ввел нас в курс нашей будущей профессии, её великого предназначения, рассказал о предстоящих трудностях постижения юридической науки. Предупредил, что несколько лекций будет посвящено исключительно юридическим понятиям и категориям, что позволит нам лучше усваивать учебный материал. И это было правильно. Так как уже во время первых занятий мы остро ощутили на себе, что такое не владеть терминологическим аппаратом, и этот существенный пробел мы, конечно, постарались восполнить как можно быстрее.

Слушая Сергея Сергеевича, я не мог даже представить себе, что мне посчастливится поработать под его непосредственным руководством почти три года в научном обществе по проблемам теории права, сразу после первого курса, в течение которого я работал в научном кружке по теории государства и права под руководством доцента Корельского В.М.

На втором курсе Сергей Сергеевич пригласил Николая (Нагашбая) Шайкенова, Павла Нечепуренко и меня поработать в руководимом им научном обществе, членами которого были также аспиранты и молодые преподаватели. Многие из них стали известными учеными (Исаков В.Б., Кашанина Т.В., Самигуллин В.К. и др.). Почему его выбор выпал именно на нас троих, сказать трудно. Видимо, благодаря научным темам, по которым мы уже работали: Николай – по проблемам правового обеспечения интересов личности, Павел – по применению системного анализа в праве, ну, а я увлекся вопросами прогнозирования и предвидения в праве.  Регламент заседаний нашего общества был жестким. Докладчику для выступления предоставлялось 10 минут, содокладчику – 5 минут, остальным выступающим – по 3 минуты. С заключительным словом всегда выступал Сергей Сергеевич. Все его выступления были предельно краткими, но актуальными.

Работа была интересной. Сергей Сергеевич был доволен нашей «троицей» и внимателен к нам. Хотя вечно куда-то спешил, всегда был занят. Стоило любому из нас обратиться к нему по поводу какой-либо интересной научной проблемы, как он, буквально после минутного размышления, тут же давал указание готовиться к выступлению и назначал содокладчика. И исчезал! Он всегда ценил чужое время. Но и своим не разбрасывался! Иначе, откуда было взяться свыше 500 печатным работам по теории права, гражданскому праву, философским, да практически по всем проблемам права? А ведь большинство из этих научных трудов по своей значимости больше, чем докторские диссертации!

Мы всегда гордились тем, что нашим Учителем был Сергей Сергеевич. А работа в научном обществе под его руководством просто окрыляла! В моем доме часто звучало его имя. Свою первую монографию моя дочь посвятила ему! В 2010 году я стал счастливым обладателем полного собрания его сочинений в 10 томах. Радость моя была неописуемой. Но вместе с нею пришлось испытать и чувство глубокого разочарования. В этом собрании я не обнаружил многих работ нашего Учителя, не потерявших своей теоретической ценности до сих пор. Делать нечего. Его формировал… лично Сергей Сергеевич! Поэтому оставалось только одно – согласиться с автором.

1.2. Студенческие годы хотя и пролетели быстро, но это были счастливейшие годы!  Интересные учеба и научная работа, читальные залы библиотек и спорт, студенческие строительные отряды в Свердловской области, в Магадане и поэзия картофельной осени, туристические походы, палатки, ночные костры и песни под гитару, незабываемые встречи, любовь и свадьбы – вот составные нашего прекрасного студенческого бытия, овеянного вечным духом солидарности, сплотившего нас в единую семью. Казалось, просто немыслимым все это совместить, но… совмещали. Молодости всё было по силам! Хотя для меня главными всегда были учеба и работа в научном обществе под руководством Сергея Сергеевича. Одна только мысль, что Учитель может разочароваться в тебе, повергала в трепет, причём, не из чувства страха, а из чувства глубочайшего уважения к нему. И мы всегда старались оправдать его доверие. А ведь он никогда никого не ругал, не отчитывал за упущения в работе. Он мог просто тебя… забыть!

Но вот, где-то в конце третьего – начале четвертого курса обучения, работая по избранной, ставшей уже дипломной, теме правового прогноза и предвидения, а вместе с нею и   по неизбежно возникшей  «параллельной» теме правового прогресса, я стал все чаще и чаще наталкиваться на нелегкие для меня вопросы духовного свойства, которые не уводили от государственной идеологии того времени, но всё же настойчиво «напоминали» о  несовместимости материалистического метода с моими основополагающими выводами. Собственно говоря, в Бога я верил всегда, живя с раздвоенным чувством, но пока с ещё плохо представляемой надеждой на примиряющее начало! Однако все чаще и чаще убеждался в том, что в существующих условиях эта надежда – не более, чем пустая иллюзия! Так, например, работая по теме правового прогресса, я вышел на сакральную формулу прогресса, как общего понятия, который был для меня прежде всего нравственным феноменом: «Назад, Домой, к Сердцу Бога!» И эта формула не угасала в моем сердце уже никогда. Я искренне полагал, что она вполне гармонирует с Коммунистической идеей (Идеей коммунизма), и, если такая гармония не обнаруживается, значит, необходимо пересмотреть свое отношение к самой идее. Я стал еще отчетливее ощущать и понимать, что Бог реален и выше его ничего нет! Он выше и совершеннее человека, что только замысел Бога определяет судьбу мира и предназначение человека. И только в пределах этого предназначения можно говорить о праве и правосознании, свободе и ответственности человека, его смысле жизни и достоинстве, смысле и идее народа, государства и права.

Сейчас, с высоты уже прожитых лет, жизненного опыта и личной веры все это я рассматриваю как Благодать! Но тогда оно воспринималось как крах, приведший к методологическому… надлому, вследствие чего дальнейшее продолжение работы по моей научной теме тут же обнаружило свою бесперспективность. Я принял твердое решение отказаться от работы над своей дипломной темой, пройти производственную практику, сдать государственные экзамены и уехать по месту будущего распределения, которым потом уже стала прокуратура Кемеровской области. Решение принято! Но как сообщить о нём   Сергею Сергеевичу? А сообщить придется! И вот этого момента я ждал как гражданской казни.

Николай Шайкенов наработал большой материал по своей теме, постоянно его совершенствовал и «оттачивал» в своих докладах. Здесь уместно отметить, что Сергей Сергеевич всегда бережно относился к научным находкам своих учеников. Вспоминается такой интересный случай. В одном из своих выступлений Николай высказал очень плодотворную в научном отношении озарившую его мысль: «Можно предположить, что интенсивность правового воздействия и правового регулирования является производной от массы интересов, получивших свое правовое опосредствование, и отражает её рост и обогащение структуры интересов».  Доклад понравился всем. Мы дружно посоветовали Николаю «не забыть» включить эту мысль в дипломную работу и диссертацию. К моему великому сожалению, с кандидатской и докторской диссертациями Николая я так и не смог ознакомиться. Но какова была моя радость, когда при ознакомлении с очередной монографией Сергея Сергеевича — «Теория права», изданной более, чем 20 лет спустя (1995 г. Издательство БЕК. Москва. 2-е издание), я обнаружил на стр. 246 его ссылку на указанную мысль из уже опубликованной монографии Николая — «Правовое обеспечение интересов личности» (с. 87). На меня словно пахнуло освежающей прохладой нашей юности. Благодаря этой ссылке я смог вспомнить и этот случай, и саму мысль Николая.  Да! Сергей Сергеевич, как всегда, был на высоте !

Павел Нечепуренко также был настроен на научную деятельность. Но в последний момент он изменил свои жизненные планы, о чем я узнал, когда обратился к нему по поводу своих «терзаний» и предстоящего нелегкого разговора с Сергеем Сергеевичем. Дело в том, что задолго до общественного распределения был объявлен набор в группу молодых специалистов для распределения в прокуратуру Чечено-Ингушской АССР и Павел решил включиться в эту группу. Поэтому и его тоже волновал предстоящий разговор с Сергеем Сергеевичем. Ведь профессор придавал огромное значение применению системного анализа в правоведении и его очень заинтересовали исследования Павла, благодаря которым становилась все более явленной тенденция к образованию антисистемы в праве.  Учитель часто сожалел по поводу того, что никак не может отложить все дела, чтобы самому вплотную поработать над этой проблемой, хотя для всех нас было более, чем очевидно, что его научно-теоретическая деятельность являлась ничем иным, как подлинным торжеством  такого системного подхода.

Разговор с Сергеем Сергеевичем состоялся и, на удивление, был коротким! Учитель подпёр могучий лоб рукой, слушал и смотрел на нас с чуть заметной улыбкой… в глазах. Потом, уже переведя на меня свой внезапно ставший тяжёлым взгляд, жестко ответил: «У каждого человека возникают трудные ситуации. Они — как проверка на прочность! Совесть – вот наш Бог!» И, не ожидая моего ответа, обратился к нам обоим: «Я вас услышал! Научную работу не прекращайте! Ищите и найдете! У вас все будет хорошо!»

На душе у нас было радостно.

1.3. Ну, а дальше все пошло в соответствии с нашим выбором, во многом «скорректированным» нелегкими испытаниями, выпавшими на долю нашего Отечества.

Николай защитил кандидатскую и докторскую диссертации, стал профессором. После нелегитимного роспуска Советского Союза был министром юстиции Республики Казахстан, принял активное участие в разработке Конституции и Гражданского кодекса республики, а также в реформировании и развитии юридического образования, возглавлял Казахский Государственный Юридический университет вплоть до самой смерти. Весной 2000 года на 54-м году жизни Шайкенова Нагашбая Амангалеевича не стало. Царствие ему Небесное!

Павел до роспуска Советского Союза и известных событий в Чечено-Ингушской АССР успешно работал в прокуратуре республики, руководил Малгобекской межрайпрокуратурой. А потом, как и многие тысячи русских беженцев, вынужден был выехать на постоянное жительство в Россию. Прошло немало лет. Наши пути случайно «пересеклись» в Москве, в Гильдии российских адвокатов. Павел уже работал адвокатом и возглавлял юридическую консультацию. Так получилось, но переговорить мы смогли только по телефону. Тем не менее, и по разговору, и по его голосу я убедился в том, что, несмотря на пережитое горе, это был все тот же Павел, с его внешним спокойствием и собранностью, взвешенностью суждений и системной методологией.  

Несколько лет спустя, довелось мне ознакомиться с интервью Павла по уже рассмотренному судом уголовному делу по обвинению его подзащитного – известного террориста. Я позвонил Павлу, похвалил интервью, предложил направить это интервью в редакцию нашего журнала «Российский адвокат» для публикации в качестве прекрасного примера для начинающих адвокатов. Павел поблагодарил за предложение и тут же отшутился, дескать, опубликованное интервью – это интервью, а дважды опубликованное интервью – уже самореклама. Мы долго говорили, вспомнили и нашего Учителя. Павел спросил меня: «А ты в курсе того, что Сергей Сергеевич публично покаялся за то, что исповедовал коммунистическую философию права?» Я подтвердил это и тут же сказал, что зря он это сделал, поскольку никогда не создавал себе кумиров, а его правовая теория — исключительно гуманистическая, пусть интуитивно, но искренне переживаемая им, нацеленная на пробуждение в нас подлинной справедливости.

Павел согласился со мною и заявил, что обязательно напишет об этом Сергею Сергеевичу. Его намерение обрадовало меня, потому как послужило хорошим поводом к сведению счётов с моей «философской совестью». Я предложил Павлу написать нашему Учителю это письмо совместно, на что Павел, не задумываясь, пообещал: «Обязательно напишем…». И,выдержав секундную паузу, вздохнул и добавил: «Если сердце отпустит».

Не отпустило. Осенью 2008 года на 58-м году жизни Нечепуренко Павел Яковлевич умер в своем кабинете. Царствие ему Небесное!

У меня, как и у многих выпускников нашего института, Слава Богу, действительно, всё сложилось хорошо: семья, любимая профессия. Где бы я не работал, меня всюду окружали замечательные люди. Поэтому мне и дóрого всё, что связано с моей работой в органах прокуратуры, суда, адвокатуры.  Сейчас преподаю, читаю лекции по нескольким юридическим дисциплинам! Всегда верил и верю в Бога и в Идею коммунизма! К сожалению, за все это время так и не появились работы по правовому прогнозированию и предвидению, а немногочисленные работы относительно правового прогресса в его основополагающих закономерностях являются, извините, неубедительными. Ничего! Русская Идея живет, действует и побеждает! Скоро человечество вернётся к преданному забвению, но вечному и крайне необходимому всем нам религиозному методу познания, благодаря чему наша жизнь во многом обретёт свою Божественную целостность и могучие духовные крылья, которые поднимут её на небывалую высоту!

В течение всего послевузовского периода я всегда стремился быть в курсе всех юридических новинок. Ну, а научное творчество Сергея Сергеевича отслеживал с особым, я бы сказал, с сыновним пристрастием. Всегда, как только замечал на обложке новой юридической книги аббревиатуру «Алексеев С.С.», немедленно приобретал её, и уже дома, отгородившись от всего мира как диккенсовский клерк, буквально проглатывал её содержание «от корки до корки». Я словно погружался в вечно живую душой нашего Учителя Романтику Права и становился невольным, но счастливым свидетелем метафизической встречи положительного закона и Божественного Права, встречи как предтечи Великой Справедливости! Все без исключения новые научные творения Сергея Сергеевича убеждали меня в постоянном росте его теоретической силы. Догма права с её аналитической юриспруденцией и философскими разработками, общая (инструментальная) теория права, философия права (естественное право, идея чистого права, право как цель, правовая аксиология), вопросы цивилистики и т.д., — вот лишь малый перечень тех  глобальных правовых проблем, которые были предметом постоянного внимания и исследования Алексеева С.С., члена-корреспондента РАН, доктора юридических наук, профессора, председателя Комитета по законодательству Верховного Совета СССР (1989-1990 гг.), председателя Комитета конституционного надзора СССР (1990-1991 гг.), председателя Совета Исследовательского центра частного права при Президенте РФ, соавтора Конституции РФ и отца Гражданского кодекса РФ,  сыгравшего в лучших традициях Русского консерватизма выдающуюся роль в сбережении России,  в становлении новой российской государственности и развитии отечественной цивилистики, как и всего права в целом, в предотвращении правового беспредела и превращения нашей страны в ад!

Указывая на выдающуюся роль Сергея Сергеевича в сбережении России в лучших традициях Русского консерватизма, необходимо отметить хотя бы в самых общих чертах следующее. Учитель не мог не видеть, как в процессе перестройки развивалась эрозия народного духа, без которого не способно существовать ни одно государство. Как СССР «стабильно» сбивался с магистрального пути, как усиливались «центробежные» процессы, чего нельзя было допустить. Поэтому он, заведомо зная, к какой тяжелейшей трагедии может привести разрушение Советского государства, пытался защитить всё то, что могло еще послужить на пользу нашему народу. Будучи реалистом, встал на защиту социалистической идеи, которая продолжала владеть основной массой населения (см. С.С. Алексеев: «Право и перестройка. Вопросы, раздумья, прогнозы.» Юридическая литература, Москва, 1987; «Правовое государство – судьба социализма». Москва, «ЮЛ», 1988; «Перед выбором. Социалистическая идея: настоящее и будущее». Москва, «ЮЛ», 1990; и др.). И смею заверить, что сама по себе защита социалистической идеи не являлась для Учителя целью, а всего лишь средством  придания ей нового стимула для всестороннего развития, так как он не только не исключал, но и предполагал возможность и необходимость тех или иных социально-экономических преобразований, и тем самым недопущения превращения России в кровавую мясорубку.

Но произошли события, которые сделали абсолютно безуспешными все надежды и попытки спасти от развала Советский Союз. И среди них главные, послужившие своего рода мощными апокалиптическими толчками к такому развалу:

— Исключение 14 марта 1990 г. из Конституции СССР правовой нормы (ст. 6), провозглашавшей руководящую роль КПСС в управлении советским обществом и государством, вследствие чего КПСС тут же перестала быть единственным и прочным скрепом, позволявшим сохранить СССР от развала;

— Создание 19 июня 1990 г. троцкистского толка Российской компартии, что окончательно превратило КПСС, также скатившуюся на позиции троцкизма, но пока еще дееспособную сознательностью рядовых коммунистов, в непонятную и нежизнеспособную партийную  федерацию, против чего в свое время последовательно боролись В.И. Ленин и И.В. Сталин (вспомним хотя бы так называемое «Ленинградское дело» 1949 г., фигуранты которого не только сгноили продовольствия на сумму более 4, 0 млрд. руб. в городе, только что пережившем длительную военную блокаду и чудовищный голод, но и преследовали цели создания Российской компартии, что явно говорило о цели разрушения СССР и совершения государственного переворота);

—  Заключение 08 декабря 1991 года ничтожного Беловежского соглашения, которым было объявлено о роспуске СССР.

Эти события достаточно ясно показали не только невозможность сохранения СССР в настоящем, но и полное отсутствие перспективы  его возрождения в будущем.

Но Учитель не пал духом. На развалинах советской государственности он совместно с коллегами приступил к сложнейшей и архитрудной работе по созданию и развитию новой российской государственности и разработке для неё совершенно нового права. Доверяя высшим ценностям либеральной доктрины, а также естественному праву, не заламывал перед ними шапку, не  опускался до зряшного отрицания, не выбрасывал на свалку действительно неоспоримые достижения советской правовой школы. Так появились новая Конституция, новый Гражданский кодекс, другие судьбоносные законы и нормативные акты, рождалось и совершенствовалось частное право. Далеко не все идеи Учителя были приняты. Не обошлось здесь и без зловещей руки антироссийской мировой закулисы и её внутренней агентуры. Хотя Сергей Сергеевич никогда не сокрушался и подолгу не акцентировал чужое внимание на каких-либо своих разногласиях по той или иной государственно-правовой проблеме, как, например, в случае, когда был отклонён его альтернативный вариант проекта Конституции, а, можно сказать, со скромностью и смирением, сравнимым чуть ли не с монашеским, веруя в духовную и интеллектуальную силу Права, в его регулятивную энергию, продолжал неустанно работать, искать   необходимые решения! И находил их! Поэтому его роль в сбережении России трудно переоценить! При этом важно также отметить, что главной задачей Сергей Сергеевич всегда считал, прежде всего, обеспечение своевременным и оптимальным правовым воздействием и правовым регулированием быстро возникающих новых общественных отношений, изменение (развитие и совершенствование) существующих, и прекращение уже исчерпавших себя общественных отношений, придание им стабильного правового порядка и благодаря этому полное исключение реально грозившей всему нашему Отечеству анархии и гибели. Для этого он не жалел своих сил!

И в этом смысле Сергей Сергеевич безупречно выполнил свой священный долг перед Великой Россией и стал её Великим Сыном и Гражданином!

Убежден, его незаурядная личность, выдающиеся заслуги и научные достижения еще найдут своего исследователя.

12 мая 2013 года на 89-м году жизни Творец, Романтик, Слуга и Воин Права, выдающийся представитель Русского консерватизма Алексеев Сергей Сергеевич покинул нас.

 В посвященных нашему Учителю многочисленных публикациях всегда отмечается его несомненная гениальность, на фоне которой все факты моих взаимоотношений с ним как бы перестают быть видимыми в мощном энергетическом поле его монументальной, цельной натуры, многогранной титанической научной и государственной деятельности. Но они никогда не исчезнут, потому как стали и уже не перестанут быть для меня величественными вехами, во многом определившими мою судьбу в этом подлунном мире!

И ведь то же самое с полным правом могут сказать тысячи благодарных выпускников нашего института, да и многие другие, которым Бог даровал радость встречи и общения с этим великим человеком!

Спасибо нашему Учителю, Хранителю России!  Царствие ему Небесное!

Я же, продолжая работать над настоящей статьей, очень надеюсь, что она станет одновременно хоть в какой-то мере и защитой, апологией нашего Учителя от необоснованного… самообвинения! И да поможет мне в этом Бог!

II

Понятие философии.                                                                                                 Философия как составная Коммунистической идеи.

            2.1. Без ответа на вопрос, что является философией, не достигнуть цели и не выполнить задачи настоящей статьи.

Что такое философия? Любовь к мудрости (любомудрие), форма общественного сознания   или   методологическая отраслевая дисциплина?

Платон полагал, что философия – это познание сущего, или вечного, непреходящего. С ним трудно не согласиться.

Все последующие философские мнения – не более, чем интерпретации этой мысли с разной силой убедительности.

Однако платоновское понятие философии является слишком общим, далеким от конкретности.

Краткий исторический обзор позволяет отметить, что все философские системы, как бы они не претендовали на свою исключительность, самодостаточность и достоверность, страдали и страдают одним общим недостатком — отсутствием мощного фундамента, на котором можно было бы установить эти системы и тем самым сделать их убедительными и незыблемыми.

Именно отсутствие такого фундамента с необходимостью сводило и сводит на нет все, казалось бы, их обоснованные логические выводы.

Так, например, практически вся западно — европейская философия конца XVIII – вторая половина XX вв., да и современная тоже, была и осталась рационалистической философией отсеченного интеллекта, отвлеченного рассудка, допускающей, что истина может быть открыта чисто интеллектуальным, рассудочным путем, что истина есть всего лишь суждение. И таким основанием её философских систем рассматривались Абсолютная идея, Понятие, идея Бога и т.д.

Убедительный ответ на поставленный вопрос дают Отцы Церкви (отцы-каппадокийцы, блаженный Августин, преп. Иоанн Дамаскин, преп. Максим Исповедник, свят. Григорий Богослов, св. Григорий Палама и многие другие). Они активно изучали философию, давали негативную оценку тем, кто пренебрежительно относился к ней. Но они и учили, что необходимо отличать хорошую философию от плохой. Так, св. Григорий Палама предупреждал о том, что если верующий не чувствует в себе силу, если боится, что философия уведет его от Бога к миру материальному, если он боится возгордиться, лучше не заниматься философией: «Не ясно ли, что философия мирских философов изначально и сама по себе несет в себе безумие, а не от сравнения предстает таковой? Словом, Кто некогда изверг её с небес как отпавшую от истины, Тот и теперь, придя на землю, обессмыслил её как противницу простоты евангельской проповеди; и если кто опять прилепляется к ней умом, надеясь под её водительством прийти к богопознанию или достичь душевной  чистоты, то он подвергается  той же  участи  и  превращается  в  глупца,  оставаясь  мудрецом.» [1;408] 

И далее, со ссылкой на Св. Дионисия Ареопагита (Послание 7: PG 3, 1080 В.), Св. Григорий Палама говорит, что «истинные философы обязательно должны были через познание сущего подняться к Виновнику сущего». [1;411] 

Другими словами, истинной является лишь та философия, которая всегда с необходимостью приводит к  Богу!

Несмотря на то, что западно-европейская философия, включая классическую немецкую философию, различные последующие течения экзистенциализма и т.д., всегда вызывала большой интерес в России, тем не менее, русская философия в своих выводах в целом опиралась не на протестантский суховей манихейской философии И. Канта и др., а на Православие, Священное Писание и Святоотеческие предания.

Так, отцы нашего славянофильства Киреевский И.В. и Хомяков А.С., настаивая на том, что настоящая философия должна быть в поиске живого единения человека с Богом, убедительно показали зависимость философского познания от религиозной жизни, от религиозного опыта. Они утверждали не просто свободную философию, но философию, которая должна свободно сознать, что религиозная полнота опыта и жизни духа есть источник познания сущего. Что вера первичнее, первороднее знания. Что в основе точного знания  всегда лежит вера.

По их глубокому убеждению, Россия была и осталась верна цельной истине христианской Церкви, и потому свободна от рационалистического рассечения духа, а русская философия должна быть продолжением философии святоотеческой!

К сожалению, Киреевский И.В. умер. Но его дело продолжил Хомяков А.С., который под таким «более мощным основанием» для философии, для философского познания предложил понимать «волящий разум», т.е. Бога! В 1859 году в письме к Ю.Ф. Самарину «О современных явлениях в области философии» он пишет: «Все сущее сказалось перед разумом как свободная сила мысли, волящий разум, ставящий себя как мышленное… Как «всё» и полнота «всего» он сохраняет эту полноту бытия даже на степени мышленного, в нём нет и быть не может призраков дробного явления, или признания чего-нибудь чуждого, хотя бы он себя, так сказать, отчуждает, или действительного движения, которое есть принадлежность начинающегося или дробного.»

Так философия Хомякова А.С. обретает динамический Логос в целостной жизни духа и именно этим Логосом и была жива эта философия.

На первый взгляд, «волящий разум» может рассматриваться как не менее рационалистическое понятие, чем «мировая воля» А. Шопенгауэра или «абсолютная идея» Г. Гегеля. Но он взят Хомяковым А.С., можно сказать, в более высоких и светлых сферах. По Хомякову А.С. только целостный дух стяжает высший разум, только целостный дух всегда связан с соборностью, и только в религиозной жизни обретается соборное сознание. При этом важно учитывать, что соборность, общение в любви не было для Хомякова А.С. философской идеей, заимствованной у западной мысли, а было фактом, взятым из живого опыта восточной Церкви.

Вся гносеология Хомякова А.С. покоится на этом факте бытия, а не на учении о бытии. И это ведет к тому, что вера открывается в основе знания. Хомяков А.С. требовательно настаивал на свободной сущности безусловного начала и исключительно свободном понимании «волящим разумом» или «волей разума». «Всецелый разум», по Хомякову А.С., есть вершина познавательного процесса, который начинается в вере, продолжается в работе рассудка и находит своё завершение во «всецелом разуме.» Другими словами, «разум жив восприятием явления в вере и, отрешаясь от себя, сам воздействует на себя же в рассудке».

Все, что провозглашал и защищал Хомяков А.С., некоторые исследователи определяли как теократический абсолютизм, хотя сам Алексей Степанович именует свою богословско-философскую систему как настоящий консерватизм! И в этом нельзя с ним не согласиться! А что касается оценки его самого, как выдающейся личности, Великого сына и Гражданина Великой России, то он, действительно, Хранитель России!

Русская философия, особенно И.А. Ильин, несмотря на длительную бурную дискуссию между славянофилами и западниками, продолжила и развила основные положения славянофилов.

Западная европейская философия, начиная с Ф. Бэкона, а в последующем с И. Канта и особенно с Г. Гегеля, своей сутью в целом сводилась лишь к тому, что она постоянно отождествляла движение понятий в личном понимании с движением самой действительности (всей реальности). По этому поводу один из выдающихся её представителей – В.Ф. Шеллинг даже шутливо заявлял, что для того, чтобы действительность изменялась, необходимо развивать не понятия, а менять философов. Все верно, поскольку западная европейская философия сводилась к попытке извлекать сущее из отвлеченной идеи.

Тем не менее, справедливости ради, следует отметить, что в своих шатаниях, вызванных некоторыми идеологическими предпочтениями (в основном – католичество и особенно протестантство), западная европейская философия все-таки не исключала Бога как важного фактора в познании мира.

Но из всех представителей этой философии ближе к пониманию Бога, а в связи с ним и многих других явлений, в т.ч. и философии как понятия, подошел Г. Гегель. Это также очень убедительно показал наш православный философ И.А. Ильин, весьма изящно и грамотно преодолевший все головоломки тяжелейшего гегелевского языка: «Философия есть адекватное познание абсолютного Предмета. Она возможна благодаря тому, что абсолютный Предмет вступает неискаженно в сферу человеческой души, овладевает её силами и её живою тканью и подлинно осуществляет себя в ней, заполняя её живым присутствием. Не угашая сознания, но угашая её субъективность, душа живёт Предметом, творя его волю и ритм; а Предмет живет душою, раскрывая себя в её сознании, как в своем сознании, познавая себя ею и предоставляя ей познать себя. И в этом совпадении душа познает Предмет как свою абсолютную сущность, а предмет присутствует в душе как в своей живой части.

            Такое познание совершается силою самозабвенно созерцающей мысли; а потому Предмет, который ей открывается, есть Понятие.

Учение Гегеля состоит в том, что Понятие, открывающееся спекулятивной мысли, есть само Божествои что оно есть единственная реальность. Эта  концепция лежит в основе всего того, что он признавал и исповедовал; она составляет как бы спекулятивную Всеобщность всех его утверждений.»  [2;161]

Простим Гегеля за его непонятно откуда взявшиеся Абсолютную Идею, Абсолютное Понятие и т.д., что со всей очевидностью не делает его «Логику» наукой. Но если абстрагироваться от гегелевского протестантства, тяготеющего к пантеизму, и указанной спекулятивной терминологии, сосредотачивающей в себе живые нити всех великих в истории философов, то нельзя не убедиться в том, что и по Гегелю философия имеет тот же Предмет, что и религия.

И этим Предметом является Бог!

Из Евангелия и из преданий Святых Отцов мы видим, что человек — Храм Божий, Церковь Бога живого, его Совесть как Бездна, где обитает Бог!

Более,  чем за 1 200 лет до Гегеля, преп. Авва Дорофей в Третьем Душеполезном Поучении «О совести» говорил: «Когда Бог сотворил человека, Он всеял в него нечто Божественное, как бы некоторый помысл, имеющий в себе, подобно искре, и свет, и теплоту; помысл, который просвещает ум и показывает ему, что доброе, и что злое: сие называется совестью, а она есть естественный закон.» [ 3; 49]

Разве не напоминает нам позиция немецкого мыслителя приведённые слова Великого Святого? Из этих слов следует, что само понятие о духе – и производное от него понятие духовности – имеет древнее церковное происхождение. Светские ораторы и публицисты лишь заимствуют его для своих целей, забывая почему-то упоминать о первоисточнике.

Дух, согласно учению Церкви, есть та сила, которую вдохнул Бог в человека, завершая сотворение его. Он есть искра богоподобия, горящая в душе человеческой, возвышая её безмерно надо всякой земной тварью.

Совесть – вот первое осязательное проявление духовной жизни. Второе проявление духовной жизни есть свойственная нашему духу – жажда Бога.

Итак: дух православия есть дух целомудрия, нестяжания, кротости, трезвения, покаяния, смирения и любви.

Поэтому следует согласиться с Ильиным И.А., который справедливо указывал, что «настоящаяфилософия духовна, опытна, честна и проста; и именно в этих свойствах своих она приближается к настоящей религии». [4; 29]

А это существенное обстоятельство! Оно делает философию подлинным богослужением, без которого философия уже не философия, а то или иное учение, неопытное или сверхопытное, то есть, мягко выражаясь, либо бессмыслица, либо миф, если не хуже.

Философия исследует сущность самой истины, самого добра и самой красоты. Она исследует божественную природу во всех предметах и, наконец, восходит к познанию самого Божества как единого лона и источника всего, что божественно.

Бог — объективное единство несмотря на то, что существуют множество религий. Добро едино, хотя мы наблюдаем обилие этических учений. Объективная красота обязана субъективности видения художников. А жизнь человеческого духа не столько идиллия, сколько трагедия.

Не случайно сам Гегель рассматривал философию как культивирование религиозного содержания, но в иной форме – в форме систематического опыта и разумного, очевидного и адекватного, мыслящего познания.

2.2. Но если философия духовна, опытна, честна и проста и именно в этих своих свойствах приближается к настоящей религии, что делает её подлинным богослужением и правильной (настоящей) философией, если Предметом её является Бог, то что именно лежит в основе такой правильной (настоящей) философии?

«На поверхности» философия предстает перед нами лишь только как продукт духовной жизни человека, общества, нации, народа, государства, всего человечества. Другими словами, в основе философии лежит систематическая практика духовного опыта.

А ведь она намного глубже и богаче по своему содержанию. И чтобы правильно, адекватно уявить это содержание, необходимо обратиться к её действительному Источнику, позволяющему нам уявлять её содержание и великий смысл, чтобы жить и действовать по ней, чтобы она всегда была для нас надежным не только научным, но и составной нравственного компаса!

И что радует, исчерпывающий ответ на поставленный вопрос, содержится в Новом Завете: «Иисус сказал ему: «Я есмь путь и истина и жизнь; никто не приходит к Отцу, как только через меня.» (Иоан. 14, 6).

Таким образом, истина – ни что, а Кто!!!

А коль скоро так, то философ всегда должен иметь в виду, что в своих философских изысканиях он познает не просто истину, но Бога, а само познание уже обретает характер богопознания.

Значит, правильная (настоящая)философия, без каких-либо идейных или идеологических предпочтений, но наполненная религиозным смыслом, должна иметь и имеет в своей основе Безусловное Начало, ведущее нас к Вселенскому Всехристианскому Всеединству и Всеобщности!

Философия, не имеющая в своей основе это Безусловное Начало, ведущее нас к Вселенскому Всехристианскому Всеединству и Всеобщности, по сути, лишена религиозного смысла, а значит, не является правильной (настоящей) философией.

Из приведённого Третьего Душеполезного Поучения Аввы Дорофея со всей очевидностью также следует, что христианство в целом, и русская православная философия в частности, всегда учили и учат, что Божественное выше человеческого и духовное выше материального и земного. Тем не менее, Божественное не противостоит человеку в недосягаемом удалении. Оно таинственно вселяется в человеческую душу, одухотворяет её и заставляет искать подлинного совершенства на её земном пути.

В чем смысл христианской жизни? В поиске живого единения с Богом, в стяжании Святого Духа на Земле (преп. Серафим Саровский). Христианин ищет совершенной воли Бога, стремясь осуществить её как собственную. Поэтому жизнь христианина не может быть бесцельной. Христианин во всем обращен к Богу, ставя его выше всего, подчиняя ему все и в себе, а также в делах своих. Другими словами, его внутренняя направленность становится религиозной, а религиозная направленность позволяет ему правильно воспринять все окружающее.

И именно в процессе поиска живого единения с Богом лежит систематическая практика духовного опыта.

А чем обусловлен этот духовный опыт?

Преп. Авва Дорофей, вдохновленный Святым Евангелием, показывает нам, что человеческая душа, утвердив себя присутствием Бога, став Его жилищем и проявлением, получая от Него Благодатные лучи и духовную энергию и как бы излучая Его из себя, одновременно вживаясь в Бога, уподобляется Ему, приобретает и взращивает в себе Его Божественные свойства, которые мудрейшие отцы Церкви называют «энергией», или Его «энергиями» (Св. Григорий Палама. «Сто пятьдесят глав», глава 78).

Уподобление Богу воспитывает в душе твердость и верность себе, определенность и очевидную искренность.

Настоящее совестное испытание всегда приводит человека к утверждающему совестному поступку.

Подлинное переживание Божественного права пробуждает в человеке творца Божественной правоты.

Подлинная молитва подлинно преображает человека и внутренне и внешне. Само собой разумеется, вследствие этого душа человека, обновленная общением с Богом, остро переживает, как говорят, греховность своего существования в прошлом. Но в этом переживании также есть свое творение, само — творение.

То есть, абстрагируясь от всех философских взглядов, чтобы не впасть в гностицизм, призывая на помощь лишь здравый смысл и всю свою сердешность, опираясь на Святое Евангелие и Предания наших Святых Отцов, можно, опять-таки, сделать единственно верный вывод, что в основе правильной (настоящей)философии,  как средоточия духовного опыта человека, находится единый для всех Источник, Имя которому – Бог!

Таким образом, философия – это любовь к Истине, а Истина – это Бог! Значит, философия – это любовь к Богу!

Именно философия помогает доказывать истинность христианства, опираясь на разум, на духовный опыт!

Разумеется, философия – не единственное средство или способ, посредством которого человек приходит к Богу. Но он очень необходим для мыслящих людей, особенно христиан, которых могут смущать различные соблазны.

Этот вывод совершенно не находится в противоречии с многоконфессиональностью нашей страны, наличием в мире других религий. Каждый верующий – православный, мусульманин, буддист может иметь свои представления об Источнике своей философии в зависимости от религиозных   традиций, своего самобытного религиозного самоощущения. Но для каждого из них однозначно то, что Источником правильной (настоящей) философии является Бог!

В настоящей статье, как и ранее, мы приводим все свои доводы со ссылками на Евангелие (Новый Завет), на предания наших Святых Отцов, поскольку только Православие дает нам ясные и убедительные, приемлемые для любых религиозных конфессий, ответы на все возникающие вопросы в связи с рассматриваемой темой.

2.3. Но если русская правильная (настоящая) философия должна быть продолжением русской святоотеческой философии, тогда что представляет собой эта святоотеческая философия?

Помимо сказанного выше обратим внимание на следующее, о чем также говорилось и в наших предыдущих публикациях [5]:

Святое Евангелие и Предания Святых Отцов убедительно показывают нам, что самая сущность религии предполагает движение двух сторон.

Бог открывается человеку, человек обращается к Богу. Богу нужен человек «ищущий», «просящий», стучащий (Матф. 7,7), идущий и «входящий» (Матф. 7, 13).

Но если религия – путь к Богу, то, естественно, у каждого человека свой личный религиозный путь! И под этим понимается не какая-нибудь там личная биография или история каждого из нас, а верный путь к Богу, который был открыт каждому из нас.

Чтобы убедиться в этом, достаточно обратиться к Притче Иисуса о возвращении блудного сына (Лук.15,11-32). В ней весьма лаконично и образно дана сущность исторического процесса, как движения человека и всего человечества к Богу.

Или к последнему абзацу 6-го Душеполезного Поучения Преподобного Отца нашего Аввы Дорофея,сказавшего: «И чтобы вам яснее понять силу сказанного, предложу вам сравнение, преданное от отцов. Представьте себе круг, начертанный на земле, средина которого называет центром, а прямые линии, идущие от центра к окружности, называются радиусами. Теперь вникните, что я буду говорить: предположите, что круг сей есть мир, а самый центр круга – Бог; радиусы же, т. е. прямые линии, идущие от окружности к центру, суть пути жизни человеческой. Итак, на сколько святые входят внутрь круга, желая приблизиться к Богу, на столько, по мере вхождения, они становятся ближе и к Богу, и друг к другу; и сколько приближаются к Богу, столько приближаются и друг к другу; и сколько приближаются друг к другу, столько приближаются и к Богу. Так разумейте и об удалении. Когда удаляются от Бога и возвращаются ко внешнему, то очевидно, что в той мере, как они исходят от средоточия и удаляются от Бога, в той же мере удаляются и друг от друга; и сколько удаляются друг от друга, столько удаляются и от Бога. Таково естество любви: на сколько мы находимся вне и не любим Бога, на столько каждый удален и от ближнего. Если же возлюбим Бога, то сколько приближаемся к Богу любовью к Нему, столько соединяемся любовью и с ближним; и сколько соединяемся с ближним, столько соединяемся с Богом» [2; 88].

О чем говорят нам приведённые Притча Иисуса и Шестое Поучение преп. Аввы Дорофея? О том, что все мы, как лично, так и всем обществом, не просто идем, а возвращаемся к Богу!

В этом наша Цель! В этом Смысл всей нашей жизни, всей нашей Истории, как Промысла Божьего! Причём, такое возвращение человечества к Богу возможно и необходимо только при условии Вселенского Всехристианского Всеединства и Всеобщности, Единства в Свободе по Законам Любви!

И показать эту необходимость, а вместе с нею и неизбежность Вселенского Всехристианского Всеединства и Всеобщности, Единства в Свободе по Законам Любви является одной из главных составляющих религиозного смысла правильной философии!

Притча Иисуса и Шестое Поучение преп. Аввы Дорофеявсегданапоминают нам, что если человек или человеческое общество осуществляют верный религиозный Путь (Метод), то они движутся к Богу по прямой линии, т.е. по радиусу. Если же человек, общество не находят свой радиус или теряют его и начинают блуждать, то чтобы все-таки прийти в Божественный Центр круга, они должны вернуться к началу своей радиальной линии и пройти её до конца.

Также становится очевидным, что жизненно-религиозных «путей» у человека множество. Но Путь (Метод) – один. Нельзя прийти к Богу не по радиусу. Никто не приходит к Отцу как через Христа, но через Христа каждый идет по-своему.

Но если человек — Храм Божий, Церковь Бога живого, его Совесть как Бездна, где обитает Бог, то Бог как бы испрашивает нас, а готово ли в нас наше жилище для Бога, и всё ли мы сделали для того, чтобы узреть, полюбить Бога, уверовать в Него? Из Третьего Душеполезного Поучения преп. Аввы Дорофея становится очевидным, что человек – это своеобразное хранилище сокровищ еще не раскрытого религиозного опыта, своеобразное сердешное пространство, в котором необходимо развести божественный сад. [2; 52-54]

Христос сказал: «Огонь пришел Я низвести на землю, и как желал бы, чтобы он уже разгорелся!» (Лук. 12, 49). Что означают эти слова?

Из Третьего Душеполезного Поучения Аввы Дорофея мы также видим, что в дверь одинокой души стучится слово Божие. Человек несет в себе именно тот тлеющий и могущий угаснуть уголек, к которому взывает Огонь божественного откровения и который должен разгореться в религиозное пламя!

Значит, задача правильной (настоящей) философии — помочь каждому из нас найти эту дверь в наших душевных потемках, открыть её настежь, чтобы в неё хлынул свет Откровения!

Святоотеческие предания нам говорят, что каждый человек должен обожиться, и сделать это он может только через Богочеловека.

Но при этом слова Иисуса: «Я сказал: вы – боги, и сыны Всевышнего» (Псал. 81, 6; Иоан. 10, 34) не позволяют нам, как христианам, считать или хотя бы предполагать, что человек может стать или уже стал Богом. В Евангелии от Иоанна (10, 32-36) словоупотребление «Я сказал: вы — боги» пояснено самим Спасителем: «богами» названы те, «к которым было слово Бога», и не более того. По сути, они остаются смертными людьми. Таким образом, богами названы обоженные люди, святые, приобщенные Божественной благодати. Но самое же существо Бога остаётся для человека недоступным, непостижимым и неисчерпаемым.

То есть, из Евангелия и преданий Святых Отцов видно, что человеку доступно единение с Богом не потому, что Бог субстанционально вселяется в людей и растворяется в них, а потому, что Он дарует им Свои излучения, Энергии, или Дары Благодати.

Разумеется, объяснить это единение весьма затруднительно. Потому что все люди переживают его индивидуально вследствие индивидуальности их религиозного опыта. В различных источниках оно иногда обозначается как покаянное очищение, как обновление и исправление человека, как воссоздание, спасение или усыновление. Но в Святоотеческой литературе единение с Богом часто обозначается именно как «обожение человека».

И задача правильной (настоящей) философии в том, чтобы содействовать человеку в его устремленности к целостности Христовой Истины через истинное соединение знания и деятельной жизни.

Вот, почему столь важно для нас приближение философии к святоотеческой мысли вплоть до их полной гармонии.

2.4. И в этой связи надлежит различать две идеи:

— Идею Бога самого по себе, в Его всесовершенном и непостижимом, небесном существе, и

— Идею «излучаемой» Им и даруемой людям, а потому вступающей в земную-человеческую среду и её преображающей «Энергии» или «Благодати».

Просто поражаешься глубине мысли Григория Паламы в вышеприведённой 78-й Главе, согласно которой уже в онтологическом измерении «Бог» и ниспосылаемая Им «Благодать» — не тождественны: ниспослание Благодати совершается Богом и не означает нисхождения самого Бога. Нисхождение самого Бога совершалось один раз – во Христе Иисусе; а ниспослание Благодати совершается бесконечно и бесчисленно.

Но и это еще не все! Как уже отмечалось нами, Россия – многоконфессиональная страна. И если мы с Богом, то наша первейшая задача — уявить для себя, для русского многонационального народа, для всего человечества ниспосланную им как Благодать Идею Бога, содержащую в себе Безусловное начало, зовущее и ведущее как каждого отдельного человека, так и все человечество к Богу, возвращению к Нему, что возможно лишь при условии Вселенского Всехристианского Всеединства и Всеобщности, Единства в Свободе по Законам Любви!

И именно рассмотренное выше различение двух идейимеет важное значение и при рассмотрении вопроса о единении уже человеческого общества с Богом, потому как все сказанное в равной мере относится и к человеческому обществу, единение которого с Богом, т.е. с Безусловным началом, ведёт нас к Вселенскому Всеединству и Всеобщности, к Единству в Свободе по Законам Любви, что в тварном мире и делает это человеческое общество Богочеловечеством.

История человечества – Промысл Божий и Богочеловеческий процесс, проистекающий по ниспосланной нам Богом Благодати — Идее Богочеловечества, явленной нам как универсальной, т.е. общечеловеческой Русской Идеей о Вселенском Всехристианском Всеединстве и Всеобщности, Единстве в Свободе по Законам Любви.

Русская Идея – Мысль Бога о России, о многонациональном русском народе, обо всем человечестве во Вселенском Всехристианском Всеединстве и Всеобщности – есть мысль наднациональная, универсальная, Вселенская Идея Богочеловечества, определяющая сущность христианства.

Эта Вселенская наднациональная, универсальная Идея Богочеловечества стала для нас и Русской Идеей постольку, поскольку русский человек, русский народ, созданное им в союзе с Богом русское государство сердешно открылись этой Идее Бога, и теперь она светит нам из века в век!

Богочеловечество предполагает творческую активность человека. Движение идет и от человека к Богу, а не только от Бога к человеку. Это есть творческое движение, продолжающееся миротворение, сотрудничество Бога и человека.

Вот, примерно таковы основные положения святоотеческой философии, основой которой является Бог! И правильная (настоящая) русская философия является продолжением святоотеческой философии, так как её Источником и Основой являются соответственно Бог и данная Им нам всем как Благодать Его Русская Идея Богочеловечества!

2.5. Понятием Русской Идеи мы обязаны Ф.М. Достоевскому, благодаря его записи в «Дневнике писателя», сделанной в 1862 году. Но по факту Русской Идее столько лет, сколько лет русскому народу и России, если не больше.

Русская Идея для нас, для русского многонационального народа, для всего человечества – это Призыв Бога жить по образу и подобию Божиему и тем самым возвращаться к Богу, Призыв к Вселенскому Всехристианскому Всеединству и Всеобщности, к Единству в Свободе по Законам Любви.

Но тогда каким должен быть наш Отзыв на этот Призыв?

Как мы уже указывали, из Евангелия и преданий Святых Отцов видно, что человек — Храм Божий, Церковь Бога живого, его Совесть как Бездна, где обитает Бог!

Если учесть это, мысли преп. Аввы Дорофея о человеке как об искре Божьей, а также о всеянном Богом в человека помысле (а это дума, идея), называемым совестью, то этот помысл (дума, идея), т.е. совесть, одновременно есть и искра Идеи Богочеловечества — Благодати, данной нам как Русская Идея.

А если искра Русской Идеи – её часть, то и помысл (дума, идея) человека, т.е. его совесть, должна строго соответствовать самой Русской Идее.

Вот нам и источник отзыва человека на Призыв Бога!

То есть, этим Источником также является сам Бог, живущий в нас, и Искра самой Русской Идеи.

Именно Искра Русской Идеи вполне может быть определена как  аутентичная Коммунистическая Идея (Идея Коммунизма) как русского человека и русского многонационального народа, так и всего человечества, т.е. «встречная» мысль, дума, идея, ответ на Призыв Бога, «встречный процесс», отражающий осознание, восприятие ими всем сердцем данной Богом человеку и всему человечеству Русской Идеи, и претворение её в жизнь в тесном сотрудничестве с Богом путем устремленности к Вселенскому Всехристианскому Всеединству и Всеобщности, к Единству в Свободе по Законам Любви!

А в процессе претворения Русской Идеи в жизнь, естественно, будет происходить и цивилизованное, т.е. в духе Русского консерватизма, постепенное преодоление самой аутентичной Коммунистической Идеи (Идеи коммунизма) путём слияния с Русской Идеей.

И все это уже происходит и будет происходить в дальнейшем согласно приведённым Иисусовой притче о возвращении блудного сына, Шестому Душеполезному Поучению преп. Аввы Дорофея, поскольку исполнение, т.е. претворение в жизнь Русской Идеи, а значит и её Искры – аутентичной Коммунистической идеи (Идеи коммунизма), означает наше возвращение к Отцу Небесному!

Возникает вопрос, а какое место здесь занимает правильная (настоящая) философия в аутентичной Коммунистической идее (Идее коммунизма), если она – Любовь к Богу?

Философия, собственно говоря, как и другие виды, формы и способы самодвижения (саморазвития, самовыражения) единого человеческого духа, т.е. устремленной к Русской Идее «встречной» аутентичной Коммунистической идеи или Идеи коммунизма (религия, правосознание, идеология, этика, наука, искусство, культура и т.д.)  есть составная этой Коммунистической идеи (Идеи коммунизма), которая, как уже было сказано, цивилизованно преодолевает саму себя по мере своей реализации путем исполнения Русской Идеи и слияния с Ней!

Здравый смысл не может не подсказывать, что если человечество возвращается к Богу, то правильная (настоящая) философия должна способствовать такому возвращению, т.е. с необходимостью вести к Богу!

Вся трагическая история человечества убедительно показала, что цивилизованная реализация Коммунистической идеи (Идеи коммунизма) и сохранение её аутентичности в Духе Русской Идеи возможны лишь в режиме, условиях и пределах Русского Консерватизма.

2.6. Данная нам Богом Русская Идея Богочеловечества – это не только самая сущность христианства. Идея Богочеловечествамало освещалась западной мыслью. Но для русской православной мысли она является обязательной богословской категорией.

Если Русская Идея – Мысль Бога о России, о русском народе, обо всём человечестве, то она сама по себе не может быть сведена к философским или еще к каким-нибудь этно-культурологическим категориям. Как не могут быть сведены к этим категориям Бог, Евангелие и Православие.

Более того, представляется, что в определенной мере по своему Источнику происхождения и Божьему Целеполаганию Евангелие (Новый Завет), Православие и Русская Идея тождественны!

А коль скоро так, то иРусская Идея также не может быть выведена логически из чистого разума.

Русская Идея дается, открывается нам только с помощью религиозного ощущения, или акта веры!

Русская Идея не доказывается, она – выбирается!

Если Богочеловек – вочеловечившийся Бог, то Богочеловечество – единство Бога со всем сотворённым миром – в человеке и через человека.

Цель русского народа вместе с другими народами – Богочеловечество! В этом наше всеобщее Спасение!

Русскую Идею, как и Бога, можно позабыть или утратить, но нельзя опровергнуть!

Русская Идея, как и Бог, открывается человеку, а потому человек находит в себе Идею или себя в Идее.

При этом недопустимо трактовать Богочеловечество как «Царство Божие на Земле».

К сожалению, некоторыми русскими философами — Соловьевым В.С., прот. С. Булгаковым, Трубецким С.Н., Федоровым Н.Ф., Бердяевым Н.А. и др. Русская Идея трактовалась как идея «Царства Божия на земле», т.е. достижения в земной истории всеобщего духовного и нравственного совершенства и материального благополучия.

Такая позиция находится в противоречии с учением Нового Завета о конце мира (Мф. 24: 5-31).

Идея «Царства Божия на земле» отсутствует и в Святоотеческих творениях.

«Царство Божие на Земле» невозможно!

Другими словами, отмеченные нами философы и некоторые другие впали в ересь, называемую хилиазмом.

Следует отметить, что все еще не обнаруживается единообразного понимания Русской Идеи, её истинного смысла! Что она объемлет собою?

Из Евангелия и преданий Святых Отцов видно, что:

Во-первых, история человечества – Богочеловеческий процесс, т.е. как путь к объединению всего человечества в Единую Вселенскую Всехристианскую Церковь и его спасению во Христе!

Во-вторых, Богочеловеческий процесс – это метафизический процесс сотрудничества Бога и Человека!

В-третьих,Богочеловеческий процесс – это совершенствование Человека по образу и подобию Божиему!

В-четвертых, Богочеловеческий процесс – это устремленность Человека к Сердцу Бога!

История – такой Богочеловеческий процесс, в котором человек устремлен к Богу, к единению с Ним.

И чем ближе люди к Богу, тем ближе они и друг к другу.

А чем ближе они друг к другу, тем меньше между ними противоречий и различий.

Наше абсолютное единство и абсолютная свобода только в Боге!

Это также очень хорошо и убедительно показано в приведенной сакральной формуле 6-го Душеполезного Поучения преп. Аввы Дорофея.

Значит, смысл (и цель) нашего бытия, как уже неоднократно подчеркивалось, заключается во Вселенском Всехристианском Всеединстве и Всеобщности всего человечества, что достижимо лишь при соблюдении единственного критерия, служащего нам категорическим императивом, согласно которому все наши мысли и поступки, как каждого человека в отдельности, так и человеческого общества в целом, должны только приближать к Богу!

«Царство Божие» в этом веке не приходит внешним образом. Оно обретается внутри нас!

Поэтому новое светлое общество, создаваемое нами в сотрудничестве с Богом, может быть только Богоподобным! И оно обязательно будет Богоподобным!

Таким образом, Русская Идея, находящаяся в основе настоящей философии – это не только Мысль Бога о России, о русском народе и обо всём человечестве. Русская Идея — это Задание, Призыв Бога к человечеству к его Вселенскому Всехристианскому Всеединству и Всеобщности. Русская Идея предполагает скромность, смирение, сознание неотмирности русского национального идеала.

В Новом завете все народы, а не какой-либо один, в отличие от других, призваны быть богоносцами!

Действительно, христианство не преследует какую-либо социальную или политическую цель. У Церкви совсем другая задача – исцеление души от страстей, являющихся причиной всех человеческих бед.

Но это не значит, что Церкви безразлично, как будет складываться жизнь человека на земле.

И задачей правильной (настоящей) философии, составной её смысла является необходимость это учитывать и показывать, поскольку только духовное преображение человека может являться прочным фундаментом благоустроения земной жизни, что является целью пришествия Христова и созданной им Церкви.

Созидание Богоподобного общества с необходимостью предполагает и воспитание нового физически здорового и духовно совершенного, образованного и высоконравственного, исполненного Христосознанием Богоподобного человека. Без воспитания такого Богоподобного человека не построить и Богоподобного общества.

Русская Идея как Идея Богочеловечества, в конечном счете, является для всех без исключения единственной и необходимой.

Русская Идея – Божественный оптимистический взгляд на русскую и всемирную историю, которая, будучи Промыслом Божиим, представляет собой богочеловеческий процесс преображения мира и человека в их единстве, конечным пунктом которого станет воссоединение отпавшего творения с Творцом в Славе и Сиянии Небесного Иерусалима!

Только Русская Идея делает русский народ и другие народы Богоизбранными народами, т.е. народами, для каждого из которых есть Божественный План!

Поскольку Русская Идея – Мысль Бога о России, о многонациональном русском народе, обо всем человечестве во Вселенском Всехристианском Всеединстве и Всеобщности – есть мысль наднациональная, универсальная, Вселенская Идея Богочеловечества, определяющая сущность христианства, Русская Идея показывает нам, что смысл каждого народа, каждой нации не в них самих, а в человечестве!

Русская Идея также показывает нам и на то, что у этого человечества единая историческая судьба – Богочеловечество!

Необходимо отличать Русскую Идею от многообразных конкретных рассуждений о ней, которые уже имели место или которые могут возникнуть в процессе её обсуждения.

У Русской Идеи нет авторов! У неё только один Автор – это Бог!

Можно много и долго говорить о культурологических, аксиологических и пр. аспектах Русской Идеи.

В любом случае вопрос о претворении в жизнь Русской Идеи должен решаться нами только через категорию нравственности, Со-Вести! Нравственно все то, что объединяет людей и приближает их к Богу, и безнравственно все то, что, наоборот, разъединяет людей, а значит, и удаляет их от Бога.

А это с необходимостью является одной из задач правильной (настоящей) философии, которая должна обосновать, что такое претворение в жизнь Русской Идеи возможно лишь в условиях, пределах и режиме Русского консерватизма!

2.7. Как наднациональная, а значит, и многонациональная,Русская Идея обладает большой притягательной силой.

«Кто не почитает Пророка Ису, тот — не мусульманин», так говорят мусульмане! А согласно исламскому вероучению, в предконечные времена должен прийти пророк Иса — Иисус Христос и победить Даджала — антихриста.

Это знают не только христиане и мусульмане, но и иудеи. Впереди у русских и евреев — новая встреча, уготованная Богом и его Русской Идеей. Ещё наш Великий Святой преп. Серафим Саровский говорил, что в борьбе против антихриста евреи объединятся с православными во Христе, уверовав в него. Тем и спасутся!

Уместно будет отметить, что в этих словах Великого Старца мы видим также и окончательный обвинительный приговор сионизму, антисемитизму, русофобии и всем другим видам агрессивного национализма! И это также является одной из задач правильной (настоящей) философии!

О Русской Идее вне Бога мыслить невозможно! Лишь путь Богочеловечества и Богочеловека ведет к утверждению человека, человеческой личности и свободы.

Пора, наконец, запомнить раз и навсегда и принять за правило,что человечность, оторванная от Бога и Богочеловека, превращается в бесчеловечность, скотство!

Обратите внимание, нашу исконную русскую землю, пока ещё называемую Украиной, по сути топчут поставившие себя вне Христа католики, протестанты, прочие еретики, слившиеся в единый людоедский кроваво-скотский поток мирового сатанизма.

Причины одичания народов надо искать прежде всего и только в забвении ими своих национальных идей, производных от Всеобщей Русской Идеи Богочеловечества!

Только рядом, плечом к плечу, с русским народом все остальные народы, в т.ч. и народы постсоветских республик, воспринявшие всем сердцем Русскую Идею Богочеловечества и Вселенского Всехристианского Всеединства и Всеобщности, смогут проявить свой Богом данный безграничный потенциал, направленный на самосовершенствование и всеобщую консолидацию в возвращении к Богу!

Забвение же Русской Идеи с необходимостью убивает человеческую сущность, превращает всех в античеловеческое, постоянно подпитываемое озлоблением и русофобией, сатанинское сообщество! Каждому даётся по его вере!

Россия – самодостаточная великая православная цивилизация, в которой есть место всем народам и нациям, искренне устремленным к Богу и Богочеловечеству, независимо от их различий!

Это Европа, а точнее, то, что от неё останется после сатанинской вакханалии, после очищения от скотских учений, устремится к России и обретет свое спасение во Христе!

Поэтому сейчас именно в России решается вопрос о смысле мировой истории: либо его наличие будет заново подтверждено, либо многим народам, населяющим громадное постсоветское пространство Русского мира и отвергнувшим Русскую Идею, да и многим другим тоже, предстоит рассеивание и превращение в жалкие диаспоры, а затем и в космический мусор.

Прав был Ф.М. Достоевский, однажды сказавший, что «назначение русского человека есть бесспорно всеевропейское и всемирное», что наш удел «и есть всемирность и не мечом приобретенная, а силой братства и братского стремления нашего к воссоединению людей.  … И изречь окончательное слово великой общей гармонии, братского окончательного согласия всех племен по Христову евангельскому закону»!

            Русская Идея, будучи общечеловеческой, светит всем народам!

Русская Идея является для разных открывающихся ей всем сердцем народов Армянской Идеей, Грузинской Идеей, Казахской Идеей, Китайской Идеей, Немецкой Идеей, Татарской Идеей, Чеченской Идеей…, как Единая Идея Богочеловечества, Идея Вселенской Всехристианской Всеобщности и Всеединства, как Единство в Свободе по Законам Любви!

Русская Идея – это и Божественное Задание по духовной консолидации человечества! Русская Идея – это Программа, Великая Школа Жизни и Духовной Победы в деле по возрождению нашей Великой России и установлению Всеобщей Мировой Гармонии!

Нас могут упрекнуть в том, что во всех своих публикациях мы очень подробно излагаем свое видение Русской Идеи и этим самым как бы повторяемся. Данную ситуацию мы можем объяснить лишь только желанием показать, как  именно Русская Идея «работает» на конкретные цели: сосредоточение и собирание Великой России и объединение всех наших соотечественников; на создание фундаментальных основных начал (столпов) и возведение в закон русской государственной идеологии; самореализацию способом, в форме и режиме Русского консерватизма. Наконец, уже в настоящей статье Русская Идея проливает нам свет на содержание и реализацию уже нашего Отзыва, т.е. «встречную» Ей человеческую Идею – Коммунистическую идею (Идею коммунизма), а также на Коммунистическую философию права.

2.8. Подведем некоторые итоги. Даём себе отчет в том, что все наши аргументы и выводы могут быть восприняты читателями как далеко не бесспорные. Но оснований для их опровержения нет! Итак:

2.8.1. Философия – это любовь к Истине, а значит, любовь к Богу!

2.8.2. Если философия – Любовь к Богу, то истинной (правильной, настоящей) является лишь та философия, которая с необходимостью ведет к Богу, способствует возвращению человека к Богу!

2.8.3. Основная функция и цель философии – Богопознание и содействие возвращению человека к Богу.

2.8.4. Источником и Основой истинной (правильной, настоящей) философии являются соответственно Бог и его Русская Идея!

2.8.5. Правильная (настоящая) философия – необходимая составная в целях развития и совершенствования устремленной к Русской Идее «встречной» аутентичной Коммунистической идеи (Идеи коммунизма), которая цивилизованно преодолевает саму себя по мере своей реализации путем исполнения Русской Идеи и слияния с Ней!

2.8.6. В процессе возвращения человечества к Богу и претворения в жизнь Русской Идеи и «встречной» аутентичной Коммунистической идеи (Идеи коммунизма) философия и другие виды, формы и способы самодвижения (саморазвития,  самовыражения) единого человеческого духа, т.е. устремленной к Русской Идее «встречной» Коммунистической идеи или Идеи коммунизма  (религия, правосознание, идеология, этика, наука, культура и т.д.) становятся тождественными в едином потоке и устремленными к Божественной премудрости вплоть до слияния с нею.

2.8.7. Философия – не наука (См. также видеоролик: Магнитов С.Н. О философии. https://сloud.mail.ru/public/D8ja/aXTRM3w5w). Наука – особая, относительно самостоятельная форма самодвижения (саморазвития, самовыражения) духа со свойственными только ей законами, разнообразной методологией, нередко ошибочно рассматриваемой как предмет и составная философии. Наука – тоже относительно самостоятельная составная Коммунистической идеи (Идеи коммунизма), иногда определяемая как частный случай христианства.

2.8.8. Философия, используя достижения других отраслей знания и деятельности, имеет чисто умозрительный характер, т.е. она помогает усматривать сущность и доказывать истинность христианства рассудочно, логически, опираясь на разум.

При этом умозрение необходимо воспринимать не только как традиционно определяемое рассуждение, основанное на созерцании, абстрактном размышлении, но одновременно и как рассуждение, основанное на духовном опыте.

Нас могут упрекнуть в том, что мы отождествляем философию с феноменологией. Однако, это далеко не так. Для нас феноменология – всего лишь сопутствующий момент философии (См. также: Мамардашвили М.К. Как я понимаю философию. – М., 1990. С. 102-103).

Философия, как и Православная вера, сразу является теоретическим постижением истины и свободным практическим её приятием.

2.8.9. Всякое атеистическое или антитеистическое, а равно, просто не основанное на Любви к Богу и не ведущее к Богу учение, не является философией, а является лжеучением с той или иной степенью опасности для человека!

2.8.10. И, наконец, всякая истинная (правильная, настоящая) философия как Любовь к Богу и ведущая к Богу, как правило, является только коммунистической!

Кому-то эта мысль покажется чрезмерно категоричной, даже грубой и ошибочной, но в подтверждение этой мысли необходимо сказать, что любое некоммунистическое учение, выдаваемое за философию, каким бы человечным оно себя не позиционировало, не является философией, поскольку как оторванное от Бога и не ведущее к Нему, с необходимостью превращается в свою противоположность, т.е. в бесчеловечное сатанинское учение.

2.9. Нам также могут возразить и спросить, дескать, а как следует рассматривать, например, учения древнегреческих философов Пифагора, Анаксагора, Сократа, Платона, Аристотеля, Плотина и др.?

Отвечаем: «Как философию!» Не будем забывать, что Отцы нашей Церкви называли древнегреческих философов первыми христианами. Хотя эти философы и не были посвящены в христианские таинства, но такое заслуженное признание и уважение к ним проявлено постольку, поскольку они, скажем так, были в поиске… Единого Бога. Поэтому их учение, полагаем, вполне может быть определено как философия!

Но их философию, разумеется, нельзя определять как коммунистическую, поскольку она развивалась ими вне Идеи Богочеловечества!

Аналогичные возражения против нашей позиции могут возникнуть и при оценке учений, например, виднейших представителей немецкой классической философии И. Канта, Г. Гегеля и др.

Действительно, в настоящее время трудно представить себе какие-либо исследования по общей философии, философии права, по сугубо правовым вопросам, без ссылок на труды этих мыслителей. Но однозначно, в своих  учениях они двигались к Богу не по радиусу, а зигзагообразно!

Конечно, здесь нужен весьма скрупулёзный индивидуально-определённый подход, хотя, убеждены, он совершенно не поколеблет наши выводы.

Если кратко, то философия И. Канта сводится к следующему:

а) Человек не способен познать мир. Он может познать только то, что доступно его опыту. Здесь И. Кант выступает основоположником неприемлемого агностицизма. Сразу опять вспоминается философ Мераб Константинович Мамардашвили, который иронично «сокрушался» по поводу того, что всю жизнь занимался философией, но так и не встретил на своем жизненном пути ни одного философа-агностика.

б) По Канту мир не имеет цели, но человеку «нравится» искать цель и предопределять порядок в природе, а этика находится в самом человеке, который является источником морали, а не природа или Бог.

А ведь смысл мира в Боге, в возвращении к нему всего человечества. Бог является Источником всего, в т.ч. и морали! Кант в своем учении ставит мораль выше Бога, что недопустимо! По его мнению, человек в своем поведении должен руководствоваться велениями нравственного закона. Закон этот якобы априорен, не подвержен влиянию никаких внешних обстоятельств и потому безусловен. Кант называет его категорическим императивом. Однако этот категорический императив («Всеобщий правовой закон») лишен у Канта связи с конкретными предметами, с реальными эмпирическими событиями. Он гласит: «поступай так, чтобы максима твоего поведения могла быть вместе с тем и принципом всеобщего законодательства». Иными словами, поступай так, чтобы ты относился к человечеству и в своем лице, и в лице любого другого как к цели и никогда только как средству.

При всей внешней привлекательности своей позиции И. Кант так и не обосновал (да и не мог обосновать), почему именно человек является «автором» морали и «вменяемого» всем нам спорного категорического императива, который, во-первых, не свободен от плагиата, так как, в конечном счете, дублирует мысль древних римских юристов, согласно которой «моя свобода заканчивается там, где начинается нос моего соседа», и, во-вторых, И. Кант как бы предлагает рассматривать как цель человека, а не Бога! Уже в силу этого И. Кант, вольно или невольно, является  «основоположником» человекобожеского антропоцентризма!

С.С. Алексеев, как и многие другие правоведы, можно сказать, благоговейно относился к философско-правовому наследию И. Канта (См.: С.С. Алексеев. «Самое святое, что есть у Бога на земле: Иммануил Кант и проблемы права в современную эпоху»). Да, И. Кант высоко ставил право, права человека. Но нам памятны парадоксальные случаи, когда право или права  человека были восстановлены, но сами носители, субъекты этих прав к моменту  восстановления, к сожалению, или были уже уничтожены, или же не в состоянии это осознать в силу разных понятных причин. Поэтому, считаем, есть объекты правовой охраны более важные, чем право или права человека, например, сам человек, его жизнь, здоровье.

Таким образом, отмеченные основные черты учения И. Канта все равно наглядно показывают, что оно, извините, по сути своей является человекобожеским, т.е. сатанинским учением.

Не менее трудно дается оценка учения Г. Гегеля, который, кстати говоря, как и Отцы Церкви, напр., Григорий Палама и Дионисий Ареопагит, тоже считал, что истинна лишь та философия, которая с необходимостью приводит к Богу. Тем не менее, «то ли умышленно, то ли по неосторожности», но Гегель пытался завести нас в пантеизм.  В «Философии права», лекциях по философии истории, философии религии он представлял принцип  конституционной монархии современного ему прусского государства как наиболее совершенную форму социального устройства, протестантизм – как высший тип христианства. И здесь мы также должны быть принципиальными и откровенно признать, что уже только по этой одной причине, а таких у него предостаточно, учение Гегеля также является человекобожеским, т.е. сатанинским учением.

Трудность объективной оценки учения Г. Гегеля несколько «возрастает» и постольку, поскольку имеется непревзойденный труд И.А. Ильина, посвященный учению Г. Гегеля, — «Философия Гегеля как учение о конкретности Бога и человека», в котором русский философ дал весьма высокую оценку учению Гегеля. В этой связи представляется уместным привести даже такой примечательный факт. Магистерскую диссертацию по одноименной теме И.А. Ильин защищал в грозном 1918 году в Петроградском государственном университете. Его оппонентами выступили светила мировой величины — профессора Новгородцев П.И. и князь Трубецкой Е.Н.   Защита прошла блестяще. Уже на следующий день, утром, эта диссертация лежала на столе в кабинете В.И. Ленина в Смольном.  К вечеру, изучив её, В.И. Ленин так отозвался о ней: «Это самое лучшее, что было до сих пор написано о Гегеле!»

И это при том, что И.А. Ильин никогда не был ни гегельянцем, ни тем более материалистом.

Тем не менее, помимо уже отмеченного нами о том, что «Логика» Гегеля так и не стала наукой, следует также признать, что учение Гегеля остаётся всего лишь логикой-схемой, но никак логикой Логоса.

Мы также внимательно ознакомились с этой работой И.А. Ильина об учении Гегеля, с его другими работами, в т.ч. с величайшей всех времен и народов работой – «Аксиомы религиозного опыта», являющейся своего рода философией религии, и у нас сложилось твердое убеждение, что Ильин И.А., исследуя гегелевское учение и «награждая» его весьма лестной, но не совсем заслуженной характеристикой, фактически создал собственную, совершенно отличную от гегелевской, выдающуюся православную философскую систему, в основе которой Бог!

Но, к сожалению, в философии Ильина И.А. ничего не говорится об Идее Богочеловечества, явленной нам как Русская Идея, именно, подчеркиваем, во взаимодействии её с аутентичной Коммунистической Идеей. Коммунистическую идею он воспринимал только как марксистскую идею коммунизма, к которой у него в силу разных понятных причин было резко негативное отношение.

В этом смысле учение Ильина И.А., как и учения древнегреческих философов, Хомякова А.С., Киреевского И.В. и многих других замечательных русских православных философов, также является  философией, но философией не коммунистической.

В настоящее время уже опубликованы весьма интересные исследования, обнажающие «нищету» так называемой немецкой классической философии в лице И. Канта и Г. Гегеля. [6]

Надеемся, что такая очищающая работа будет продолжена!

Но в настоящей статье свои выводы мы формулируем только в контексте положений Русской Идеи.

Одновременно, полагаем необходимым обратить внимание на следующее.

У многих интересующихся данной проблемой может сложиться представление, что в мире возникли и существовали сами по себе два самостоятельных течения — христианское и языческое. А ведь на самом деле всё было далеко не так! Здравый смысл не может не подсказывать нам, что сначала возникло и существовало одно общее течение, включавшее в себя, например, как религиозные, так и философско-нравственные воззрения и традиции. Но в последующем конкретно-исторически сложилось так, что однажды в определенное время и в определенном месте это течение восприняло Богооткровенную Истину и получило свое продолжение в двух на поверхности уже разделяющихся, но в глубине все ещё едином потоках: в преображающем мир христианском потоке и потоке, остающемся вне Церкви. Первый поток становится основным, поскольку связан с Богооткровенной Истиной, а второй постепенно устремляется к первому (основному) и постепенно растворяется в нём и этим самым как бы «отрывается» от глубины.

То есть и здесь, на духовном уровне, все также происходит согласно сакральной формуле Аввы Дорофея, данной в его 6-м Душеполезном Поучении (все и всё устремлены к Богу и его Истине). Да и не будем забывать, что любой человек, сколь бы мудр и свят он ни был, лишь становится христианином. Великий Апостол Павел говорил: «Ибо надлежит быть и разномыслиям между вами, дабы открылись между вами искусные» (1 Кор. 11, 19).

Если у второго духовного потока тоже имели место достижения, то только вне Церкви. И Церковь могла (и может) эти достижения осваивать. И всё благодаря тому, что она, обладая абсолютной Истиной, правильно их воспринимает, а при необходимости и исправляет.

Вместе с тем, следует отметить, что всё это, связанное с оценкой как отмеченных, так и других философских и/или нефилософских учений, является важной и интересной темой, требующей в каждом случае отдельного серьезного исследования, и которое, убеждены, лишь только подтвердит сделанные нами выводы.                                                                        

Рассуждая о И. Канте, Г. Гегеле, признаемся, нам очень нелегко даётся оценка их учения. И будем благодарны всем, кто опровергнет наши доводы. Но, как говорится, если чего-то не будет, то точно не будет! Не оспаривая их достижений, не будем забывать, что в настоящее время, как уже отмечалось, весь коллективный Запад и его НАТО, будучи «коллективным» носителем вдохновлявших этих мыслителей католичества и особенно протестантства, которые как течения уже давно отпали от христианства, а также других сатанинских течений, ведет войну против России на ее исконной территории, пока еще называемой Украиной, сея смерть и разрушения!

То есть, «скрываясь» за густой листвой всевозможных спекулятивных рассуждений, эти учения, будем откровенны, уже обнаружили «на практике» свою жестокую человекобожескую суть! Это нам с Вами вместо подарка гримаса дьявола!

Как сказа Поэт: «Вот час настал! Крылами бьёт беда!»

И нам пора понять, что Первый и Второй Рим уже начали свою последнюю жесточайшую религиозную войну против нашего Третьего Рима!

А Четвёртому не быть!

Ничего! С нами Бог! Он всё управит!

Продолжение следует.