НЕ НАКАЗАНИЕ, А ПРОФИЛАКТИКА УСТРАШЕНИЕМ?

к новой концепции Пенологии

Зона должна показать весь ужас содеянного. — Сказал мне однажды старшина Харьковец, плотный, сурово улыбающийся, любивший пофилософствовать на досуге. – Я ему говорю: То есть чем гнуснее у нас будет ШИЗО – тем лучше, что ли? – Он задумался: Нет, не так. – А как? – А так: ШИЗО для отказников и особых хамов. – Чтобы осознать весь ужас содеянного? Разве этим можно кого-то исправить? – Можно. — Тут уже твёрдо сказал Харьковец, — можно кому-то так вломить, чтобы он уже не пытался что-то повторить – и показал мне свой увесистый кулак. – То есть мы воспитываем страхом! – сказал я, а Харьковец, как сейчас помню, завис кулаком и сказал: Вот из-за таких как ты, профессор Магнитов, всё и портится! – И он ушел немного расстроенный. Это было видно.

Я это к тому, что идеология нужна было не столько заключенным сколько охранникам.

Устрашение – это любимое занятие Римского судопроизводства, а главное – наказания. Отсечение голов, рук – публично – это изобретение римского судейства. Устрашение – это главная идея Римского судопроизводства остается и до сих пор. Иначе никак не объяснить Ведьму с Мечом и Римский топор у Ликторов.

Устрашение имело в виду, чтобы так напугать, чтобы больше никто не посмел. Это сегодня можно было бы назвать профилактикой. Но тогда надо четко обозначить логику Римского права: наказание для того, чтобы устрашить население. Это будет правда, но почему её не озвучивают?

Но мы будем ханжами, если скажем, что устрашение не профилактично. Многих это  останавливает. Боязнь, страх – надежное вроде бы средство. Но почему это не озвучить? По-честному? Увы, политически и идеологически это не очень красиво – мы занимаемся государственным устрашением, чтобы было не повадно. Не очень. Поэтому что реакция отторжения неминуема.

Государство постоянно находится на развилке между двумя идеологиями – объединительной и разделительной. Когда государству и чинам плохо – к примеру, нужно за них повоевать – нужен единый народ, который устрашением точно не получишь, а когда все хорошо, когда деньги рекой текут, то нужна сегрегация – разделение – ты в рабы, а я в начальники – и попробуй башку свою поднять!

Это трагическое расщепление идеологем и установок. Судебная римская система хорошо расщепляет, устрашает, уродует, но плохо соединяет и вдохновляет. И что же тогда делать?

Мы полагаем первый шаг – активизация  научной страты в деле сведения зоновской пенитенциарной системы к минимуму. Для этого сформировать сотни вариантов ограничения свободы с тем, чтобы снять затраты.

Более того, если нам нужен элемент устрашения, то почему он на зоне? А может быть внутри общества это будет эффективнее? А если интереснее не устрашение – а опозоривание? К примеру, украл жулик сто тонн топлива с базы. Что его устрашит? Зона? Вряд ли. А если он просто лишается диплома, машины, силовой развод, продажа «недвижки» в компенсацию, запрет любого выезда за пределы местности – и в черный список в интернете под грифом «Вор»?  

Дальше, педофилы. Вообще непонятно, что тут думать. Кастрация. Жестоко? В чем? Сломанная жизнь ребенка не жестоко, а тут жестоко? И нет проблем. Будущих по крайней мере точно озадачит. Какой смысл его сажать? И платить за него?

И есть вариант противоположный. Вот финансовый махинатор. Попался на жульничестве. Так может лучше с его помощью раскрывать другие махинации? В этом смысле Государство ведёт более грамотную практику, зная, что преступник появляется в Возможности Преступления, то есть там, где появляется криминогенная ниша, которая есть, по сути, недоработка самого государства. Элемент устрашения есть? Есть – завербованный осужденный будет страшиться своего прежнего круга. Ведь Государству не обязательно устрашать самому? Есть ведь бывший «круг», который устрашит эффективнее любого государства.

То есть сам научный подход позволит преступление внести в режим расследования своего собственного дефекта, недостатка, чтобы его исправить! То есть преступление может быть научного исследования. В конце концов, Достоевский написал целый труд «Преступление и наказание», пытаясь понять истоки преступления. И кстати, пришел к выводу, что все преступления идеологичны, на уровне убеждений. И зона здесь ничего не исправит. Устрашит, загонит внутрь убеждения, но не нейтрализует. Так что без науки здесь не обойтись. 

На фото. Через год вторую женщину слева посадят в тюрьму. Это моя мать. А я на коленях. Вопрос к судам: вы уверены, что таких надо карать зоной? Причем до сих пор её вина не доказана, более того, очевидно было, что кража была делом рук заведующей. В любом случае – в лица смотреть надо или как? Или кроме зоны ничего больше не нашлось? Не было никаких других идей? Надо было обязательно сломать жизнь деревенской неопытной девчонке?