ПОЛИТИЗАЦИЯ КАК ДЕГРАДАЦИЯ ИСКУССТВА

Общеизвестно, что обязательная политизированность искусства несет печать холодной войны, хотя политизированным искусство было всегда – еще с первобытных времён. Причин было много, но среди них выделялась одна: заказчиком был всегда представитель власти, который вообще не понимает «чистого искусства», будь то капиталист, будь то троцкист, будь то сталинист. И все искусство несло в себе печать политизма.   

Но давно стало ясно, что грубая политизация имеет обратный эффект – недоверие. Поэтому политический, властный смысл надо спрятать. И действительно, спрятанное было эффективнее, но не имело моментального эффекта. И вот искусство болталось между откровенной политизацией и спрятанной. И выбор был часто трудным: заказчик требовал грубых, то  есть понятных всем, даже неучу, штампов, а тонкая душу художника сопротивлялась. И правильно сопротивлялась, потому что грубый штамп сразу показывает заказчика и тенденцию, от чего художники стараются увильнуть. И правильно стараются – тенденциозность сразу ассоциируется с примитивом, убожеством, плакатностью. И важно отметить, что художник рефлекторно понимает плакатную деградацию: если сказывается к плакату, то тогда зачем остальное дорогостоящее?   

И я решил произвести эксперимент. Добросовестно посмотреть фильм Тодоровского «Оттепель», где смыслы понятны изначально, но неясно их решение. Было понятно, что фильм будет антисоветский, но ведь антисоветизм можно снять и тонко – с большей убедительностью. 

И вот смотрю. Киношный мир шестидесятых. Довольно натурально, хорошо писанные характеры, прелестная Исакова, стильный Цыганов делали свое дело – фильм получался «на грани», но убедительный. Думаю, неужели Тодоровский останется чистеньким, без довеска политизации? 

Хорошо сделанный сюжет, я даже увлёкся, прототипный Пырьев, аллюзии с Рязановым и «Карнавальной ночью», ясный антисоветский дущок, связанный с новыми формами кино, но это прошло хорошо. Интриги, связи, беременности, скандалы – все подано органично, гнусный следователь прокуратуры – вполне аутентично. Думаю, надо же, Тодоровский проскользнул мимо штампов! Неужели не навязали? Неужели денег дали на кино без политических привесков? Причем даже «голубая» тема прозвучала вполне аутентично, но на грани: избитый «гомус» смотрелся чересчур битым, вызывающим избыточную жалость. Думаю, Тодор откупился голубой темой? Вряд ли, что-то должно быть ещё! Под простую объективность денег не дадут. В разнарядке на десять серий должна быть заложена какая-то политическая дубина. Мы законы Голливуда, которые нам вменили, знаем.    

И вот наконец-то мой нюх меня не подвёл!

Я все думал, как Тодор обойдет вменение? Неужели он не сумеет обойти заказ или его хотя бы облагородить?

Надо сказать, что до этого фрагмента, о котором я расскажу, «Оттепель» для меня медленно, но верно вставала в ряд с неплохих, объективных, кино о шестидесятых. 

Но Тодор все испортил. Я теперь только думаю, неужели он не мог сделать сцену поискуснее, обхитрить заказчика?

Увы, не смог. Фильм рухнул, как сноп.

Совершенно бездарная, топорная сцена с грузином. В фильме фоновом режиме пульсировал некий грузин, занимающийся хозяйством фильма. По контексту стало понятно, что он вышел из Гулага и печать срока была у него на лице и в поведении. Кстати, все было неплохо, и антисталинский фон формировался довольно тонко.   

И вот совершенно бездарная сцена, когда этот грузин врывается в помещение с людьми и в истерике, с рыданиями начинает причитать — «Усатого вынесли из Мавзолея». Многократное повторение об «Усатом» ставило цель вбить в голову политическую установку. И что? Фильм рухнул, как благородная женщина, давшая в подворотне.   

Политизация имеет свои законы – ей нужны лозунги для масс. Но заказчик знает, что простой лозунг будет иметь обратный эффект, поэтому нужно искусство, чтобы его внедрить в сознание. Но происходит то, что происходит – лозунговый примитив ставит крест на искусстве. Это как ложка дегтя в бочке меда, как клякса на Джоконде.  

«Оттепель» умерла.

Борьба лозунговости и художественности – вечная тема: власти надо вменить, а художнику – откосить, искусство художника «спрятать» заказ. Даже сцену с «Усатым из Мавзолея» можно было сделать искуснее. Но не хватило. А если не хватило, то деградация кино – факт. Мне кажется, Тодору нужно просто эту сцену убрать. Как вырезают аппендикс для оздоровления организма.   

А так фильм останется примером политизированной деградации.