На пороге Вечности

Что отличает Мастера от ремесленника? Если оценивать по единичным произведениям, то разницу найти трудно. И тот и другой способны выдавать продукт высокого уровня. Но ремесленник останавливается на однажды найденном удачном решении и тиражирует, его особо не отклоняясь. Это хорошо. Он отрабатывает нюансы, «набивает руку», где-то упрощает, что-то оптимизирует. И потребитель получает действительно качественный, отработанный продукт. Редко кому нужен эксклюзив. Наоборот, наличие похожего у друзей-соседей часто служит аргументом в плюс. Как ни крути, а человек – существо общественное и мнение других для него многое значит. Но Мастер от ремесленника отличается тем, что доведя до совершенства что-то одно, он не останавливается на достигнутом. Пытается искать, пробовать. Мастер рискует. Новое может быть не понято, может быть ошибочным. Новое сопровождают «детские болезни». Найдутся критики. И не всякий готов идти на этот риск. И иногда нужен внешний толчок, чтобы Мастер решился и двинулся в неизведанное.

С творчеством Леонида Баранова я знаком. Его полные оптимизма деревенские дедушки и бабушки уникальны. Глядя на его картины как-то сам собой понимаешь суетность мелких обид и начинаешь просто радоваться жизни. Осознаешь, что несмотря ни на что, всё будет Хорошо. Этот мотив идет у Баранова из картины в картину. И в общем, уже стал привычным, радуя глаз зрителей. Тем более неожиданной стала для меня эта картина.

Трудно сказать, чего боится человек сильнее смерти. Чтобы ни говорили, чтобы ни писали, страх смерти у человека заложен на уровне инстинкта. Но смерть – часть жизни. Она сопровождает всё живое. Мы все знаем, что Конец ждет каждого. Но редко кто знает, когда именно. И это спасает. Спасает от уныния. Дает силу, бодрость, заставляет жить и двигаться вперед, будучи уверенным, что впереди еще много всего.
Однако есть категория несчастных людей, которым не повезло осознать, что Конец не неизвестно когда, а рядом. И ты ничего не можешь с этим поделать.
Случилось так, что мне довелось близко познакомиться с пациентами отделения онкологии. Это жуткое место. Ведь населяют его люди, которые осознали близость и осязаемость Конца. Да, они бодрятся. Аккуратно выполняют назначения. Сами пытаются говорить что-то оптимистичное, но самих-то себя не обманешь. Тем более, что статистика соседей по палате и коридору к оптимизму не предрасполагает. У таких людей особый взгляд. Как будто они видят открывшуюся передними Вечность. В их взгляде смешивается безысходность, трагедия и осознание суетности, мелочности происходящего вокруг них сейчас. Это действительно страшно.
Именно такой взгляд я увидел у мужчины на этой картине. Он видит трагедию и осознает её близость и неизбежность. Жена выглядывает из-за плеча и явно спрашивает: «Коль, ты чего?» Они прожили вместе долгую жизнь. Настолько долгую, что воспринимают друг друга как часть себя. Она привыкла быть за его спиной, обеспечивая крепкий и надежный тыл. Она никогда не заглядывала вперед, просто держалась за мужа, твердо зная, что он всегда находит выход, знает куда идет, нужно только следовать за ним и помогать. И вдруг он остановился. Остановился и молчит. Это необычно. Это непонятно. И вот впервые за годы, а может быть за десятилетия, она выглядывает из-за его плеча и с беспокойством спрашивает: «Коль, ты чего?» А Коле нечего сказать. Вернее сказать есть чего, но сказать не может. Он вдруг понял, осознал важное, но это важное касается только его, то важное, что каждый встречает в одиночестве. И впервые за всю жизнь он ничего не говорит супруге. Просто молчит. Для супруги это всего лишь разыгравшийся весенний ручей, что кончится берегом, новая весна. А для него течение реки под названием жизнь завершилось. Перед ним открывается Вечность.

Мне повезло быть знакомым с Леонидом Барановым, и была возможность обсудить эту картину. Моё видение на тот момент не определилось. Было только впечатление, поэтому я воздержался от каких либо высказываний. Зато автор поделился, что это заказ, на, как он выражается, «авторский повтор» одного его хорошего знакомого, который захотел увидеть своих родителей в виде персонажей картины «Половодье». («Оригинал» я увидел только после нашего с ним разговора, когда специально нашел.)

Это другая ситуация и другой взгляд. Во взгляде деда что угодно: усталость, досада, но только не безысходность: «Столько лет выплывали по весне, выплывем и сейчас.» Супруга же совершенно не обеспокоена. Она уверенно смотрит вперед и только помогает мужу, привычно расталкивая льдины. Эта картина дышит новой весной и оптимизмом. На ней всего лишь еще одна неурядица, одна из многих, что прошумели в их жизни. Прошумели и ушли в прошлое. А люди живут, и будут жить дальше.

Познакомившись с «оригиналом», я обратил внимание на детали, которые раньше на картине уведенной первой не заметил. Стало заметно, что лица не гармонируют с обстановкой, «врисованы». Появилось ощущение некой неестественности, хотя общее впечатление от картины осталось. Думаю, что картина займет своё достойное место среди работ Баранова, в числе авторских проб.
Как к этому относиться? – Думаю, нам нужно поблагодарить заказчика за то, что подтолкнул автора к шагу в сторону. Дал возможность попробовать другое направление. Мастер тем и отличается от ремесленника, что не останавливается на уже достигнутом.