КАК СТАЛИН ОПРОВЕРГ ТЕЙЛОРА
Что отличает наши уральские города: Челябинск, Екатеринбург (Свердловск) и другие – так это живое свидетельство индустриализации 1930-х. Воплощенный в архитектуре документ, как большевики взяли на вооружение разработки буржуазных ученых в области научной организации труда и в первую очередь Фредерика Тейлора. Те, кто разрабатывал проекты заводов[1], прекрасно понимали, что для эффективной работы в течение десятилетий рабочему нужны хорошие бытовые условия. Поэтому вслед за последователем Тейлора Генри Фордом большевики не жалели средств на строительство поселков при заводах, получивших в СССР название «соцгород» — социалистический город. Понятно, что прошел почти век, но «Соцгороды» ЧТЗ, УралМаша, ЧГРЭС и др. до сих пор внушают уважение своей эстетичностью и продуманностью. Удобные жилые и общественные здания, школы, магазины, зеленые насаждения, транспорт. Всё ориентировалось на удобство жизни работников предприятия.
Если удается увидеть производственные корпуса того времени, то снова удивляешься продуманностью организации производственного пространства.
При этом мы прекрасно понимаем, что буржуазные компании – это не общества филантропов. Их цель – максимальная эффективность (если угодно – прибыль) в кратчайшие сроки. Вложенные средства должны давать отдачу максимально быстро. И это совпадало с целями большевиков, поставившими задачу в кратчайшие сроки построить индустриальную державу. Так что затягивать сроки строительства или вводить излишние удобства никто не собирался. Ни заказчики большевики, ни привлеченные иностранные специалисты. Тем не менее, сроки были внушительные. Если посмотреть на историю советских заводов, то с момента решения о строительстве до первой продукции проходило не менее 3-4 лет.
А теперь давайте посмотрим на индустриализацию СССР с точки зрения потенциального противника.
В середине 1930-х со всей очевидностью стало понятно, что война стала «войной моторов» и промышленность стала играть в войне роль не меньшую, чем например, штабное планирование или выучка войск. И военные стратеги явно внимательно оценивали производственный потенциал противника. Планировали удары по промышленным центрам и конкретным предприятиям. А также наверняка оценивали возможности строительства новых предприятий взамен утраченных.
Где и как расположены советские оборонные заводы секретом не было. Рапорты об ударных стройках печатали все газеты, о них показывали киножурналы. Иностранных специалистов на строительстве и производстве было более чем достаточно. Причем специалистов на уровне организации производства, прекрасно знавших профиль, структуру и возможности предприятий. Так что особых проблем для разведок не было. И с точки зрения удара по СССР с запада, ситуация складывалась не самая выгодная. Основная масса высокотехнологичной промышленности (в том числе оборонной) была сосредоточена в западной части страны. И выводилась из строя первыми же ударами. Что подтвердил начальный период Великой Отечественной войны.
Могли гитлеровские генштабисты учитывать сроки строительства новых заводов взамен утраченных и восстановления военно-промышленного потенциала страны при планировании войны? Наверное, не просто могли, а были обязаны. И выводы напрашивались достаточно простые. После потери, например, Харьковского паровозостроительного и Ленинградского Кировского заводов, СССР оставался практически без танков. После утраты Днепровского алюминиевого завода, СССР оставался без серьезной части авиации. Список можно продолжать очень долго. Новый аналогичный завод, даже в условиях мирного времени, когда в порядке финансы, когда в плановом порядке работают смежники, кода мужчины не мобилизованы на фронт, строится не меньше чем 3-4 года. Об этом свидетельствуют и наблюдения за СССР, и опыт собственных промышленников, и заокеанские научные разработки. В условиях войны такой срок означает военное поражение. Так что причины для оптимизма у гитлеровских стратегов были.
Но Сталин опроверг и Тейлора, и расчеты гитлеровских стратегов. Эвакуированный в Нижний Тагил ХПЗ уже осенью дал Т-34.[2] Точно также на новом месте начинали выпуск авиационные, автомобильные, снарядные, металлургические и другие заводы.
Почему расчеты «полетели»? Ответ известен. Ни Тейлор, ни гитлеровцы не предполагали, что рабочие могут жить в землянках, ютиться в бараках, питаться крохами. Что оборудование может работать под открытым небом. Что к станкам могут встать женщины и подростки. Этого, просто не могло быть. К слову, в самой Германии в войну женский труд использовался ограниченно. И СССР победил, нарушив все правила НОТ.
В заключение хотел бы сказать несколько слов в защиту Тейлора и его школы. Действительно, практика эвакуации советской промышленности в годы Великой Отечественной войны не соответствовала расчетам. Однако, будем точны. Классическая школа НОТ рассматривает долговременную перспективу. Разрабатывая правила научной организации труда, ученые исходили из понимания, что за рывком всегда следует истощение. Рабочие заболевают, оборудование выходит из строя. И кратковременная прибыль сменяется колоссальными убытками и потерями. Те, кто изучал историю советской эвакуации, знает, или как минимум, способен оценить, сколько оборудования было потеряно и выведено из строя при перевозке и из-за нарушения техпроцессов и непрофильного использования; сколько было несчастных случаев, заболеваний, обморожений и т.д. Процесс после военного восстановления в СССР растянулся на годы и десятилетия.
В качестве примера можно привести здание Театра Оперы и Балета в Челябинске. Театр был готов принять зрителей осенью 1941-го. Но в его помещении разместился эвакуированный московский завод «Калибр». Зданию был нанесен такой ущерб, что после Войны его восстанавливали до 1956-го года.
Предприниматель, если он хочет получать
прибыль годами и десятилетиями, а именно на таких ориентировался Фредерик
Тейлор, не может себе такого позволить. Так что ситуации подобные советской,
классическая НОТ просто не рассматривает.
[1] Только группа под руководством американского индустриального архитектора Альберта Кана, между 1929 и 1932 годами спроектировала и организовала строительство 521 объекта (по другим данным — 571).
[2] Справедливости ради отметим, что это были машины собранные из эвакуированных деталей. Но, во-первых, эти машины были. Во-вторых серийный выпуск полностью тагильских машин начался уже в конце зимы-весной 1942-го. Около полугода после эвакуации.
