САМОУБИЙСТВО КОВАЛЕВСКОГО ПОД БОЛЬШИМ ВОПРОСОМ

Смерть – трагедии. Её как-то не принято поминать «всуе». Однако судьба Владимира Онуфриевича Ковалевского иной случай.

Сомнения появились практически сразу. Во всех официальных биографиях В.О. Ковалевского, включая книгу Лео Шиовича Давиташвили «В.О. Ковалевский»[1], говорится о самоубийстве. Давиташвили даже описывает способ, — вдыхание хлороформа, — с подробными техническими деталями. Сам по себе хлороформ вызывал сомнение. Возможно, специалисты химики и анестезиологи меня поправят, но в моем сознании хлороформ больше ассоциируется с наркозом, чем с отравлением. Кроме того, как-то не очень верилось, что такой деятельный, увлеченный наукой человек способен свести счеты с жизнью. Для таких людей, как правило, не хватает жизни, чтобы выполнить всё намеченное, чем она начинает казаться длинной.

Сомнения так и оставались бы мелкими, если бы не возникло одно существенное обстоятельство, которое ставит самоубийство под, как принято говорить, «жирный вопрос». В статье «Википедии», посвященной В.О. Ковалевскому написано, что он похоронен на Ваганьковском кладбище, участок 14[2]. Вопрос возник сразу: Самоубийца на кладбище? В 1883-м, когда Православная Церковь определяла жизнь Российской империи, а Священный Синод был частью государственного аппарата и располагал министерскими полномочиями? Ошибка? Нет, не ошибка. На стр. 54 второго тома книги «Московский некрополь» изданной в 1908-м году[3] В.О. Ковалевский значится как похороненный на Ваганьковском кладбище[4].

Чтобы удостовериться лично, я, во время моего пребывания в Москве, отправился Ваганьковское кладбище, в надежде найти могилу В.О. Ковалевского.

Откровенно говоря, особо не рассчитывал найти. Прошло почти полтора века. Два раза сменился государственный строй. Несколько раз менялось название страны. Москва вновь стала столицей. Многие ушли из жизни. Многие похоронены на Ваганьковском. Из обычного московского погоста это кладбище успело стать элитным. Быть там похоронным стало элементом престижа и почета.

В кладбищенской конторе мне ничего не ответили. Сказали только, что помочь ни чем не могут, так как записи ведутся только с 1942-го года. И это обстоятельство не прибавило мне оптимизма. Я отправился искать самостоятельно. Тот, кто бывал на Ваганьковском, поймет меня. Могилы расположены очень плотно. Системы как таковой нет. Захоронения 1932-го соседствуют с 1970-м и 1993-м. Что объяснимо. В правилах кладбища четко прописан приоритет родственных захоронений. Новые почетные захоронения также делаются на старых участках. Да простится мне невольное кощунство, при такой плотности многое могло быть утрачено за прошедшие полтора века. Впрочем, это не моё кощунство, а тех, кто хоронит.

Я уже практически потерял надежду и собрался уходить, когда, скорее для «очистки совести» свернул с центральной аллеи в боковой проход. Иду, смотрю по сторонам. И вдруг, меня как будто кто-то за рукав потянул. Я повернулся, и не просто повернулся голову вправо, а вправо и еще градусов на 30 назад. И на меня из-за угла какой-то ограды буквально глянула надпись «КОВАЛЕВСКИЙ Владимир Онуфриевич». Вот она! Нашлась! Плотно прижатая соседними оградами, рядом с каким-то бетонным обломком, стояла надгробная плита В.О. Ковалевского.

Надпись на могиле была выполнена по правилам советской орфографии, но содержание надписи, указывающее, что В.О. Ковалевский был эволюционистом, дарвинистом, палеонтологом и профессором, а также годы жизни 1842-1883 не оставляли сомнений. Это тот самый Ковалевский! Советская орфография объясняется, скорее всего, тем, что в советское время могилу обновили, а потом снова забыли.

На фотографии видно, что могила находится буквально в 10 метрах от построенной в 1882-м году (за год до смерти) Воскресенской церкви. По канонам Православной Церкви самоубийц было запрещено хоронить в освященной земле. Значит у клириков 1883-го года причина смерти В.О. Ковалевского сомнений не вызвала и самоубийства не было!

А если смерть не естественная и не самоубийство, то вариантов нет – убийство.

Убийство – тяжкое преступление и обвинение в нем требует более чем основательных доказательств. Даже если очевидно, что возможных убийц и их соучастников уже нет среди нас. Но в случае прямых признаков убийства В.О. Ковалевского, в ином свете предстают последующее отсутствие в России и С.В. Ковалевской и её сестры и зятя — Анны и Виктора Жаклар. Что-то знали и не хотели лишний раз встречаться с русской полицией?

Любопытно в этом свете выглядит эпитафия, написанная С.В. Ковалевской:

«И вдруг душа твоя,

Как радость обрела покой,

Какого в жизни нет земной,

Покой небытия.»

Почему нет скорби, тоски по близкому человеку? Вместо этого какое-то облегчение? Кому стало легче? Кто «обрел покой»? А кто беспокоился?

Л.Ш. Давиташвили с болью пишет об этой эпитафии: «Надпись говорит о В.О.[5] как о существе для которого лучше всего не быть, перейти в «небытие.»[6]

По всей видимости, эта страница нашей истории еще не совсем закрыта, если все энциклопедии продолжают твердить о самоубийстве.

[1] Москва – Лениград, издательство АН СССР. Все ссылки на это издание.

[2] https://ru.wikipedia.org/wiki/Ковалевский,_Владимир_Онуфриевич

[3]  Московский некрополь / Сост. В. И. Саитов, Б. Л. Модзалевский; авт. предисл. и изд. вел. кн. Николай Михайлович. — СПб.: Типография М. М. Стасюлевича, 1908. — Т. 2 (К—П.

[4] https://dlib.rsl.ru/viewer/01002968675#?page=29

[5] Ковалевском

[6] Стр. 371-372