ПЕТР ГРИГОРЕНКО: ИЗ КОМСОМОЛЬЦЕВ В ГЕНЕРАЛЫ, ИЗ ГЕНЕРАЛОВ В ДИССИДЕНТЫ.
Как советская власть сама себе врага вырастила.
В 1980-е я услышал об академике Андрее Сахарове. По телевидению и в газетах о нем писали не много, но исключительно в осуждающих тонах. Диссидент, антисоветчик, эмигрант, предатель и всё такое. Я был еще подростком, но как живут крупные ученые слышал, и искренне недоумевал, зачем ему было нужно это диссидентство? Академик, Трижды Герой Соцтруда. Наука, работа, зарплата, льготы, привилегии. Что еще нужно? Было совершенно не понятно, зачем успешному физику-ядерщику вся эта «гуманитарщина» в принципе? Да еще такая, за которую из страны выгоняют. Потом, летом 1989-го я увидел его на трибуне Первого Съезда народных депутатов СССР. Еще я узнал, что Сахаров не был единственным, кто променял льготы и привилегии на эмиграцию и «правозащитную» деятельность. Солженицын, Вишневская и Растропович[1].
Почему я заинтересовался этими людьми, которые были обласканы Системой, но стали её противниками и немало способствовали крушению СССР. Как так получилось? Нравится нам или нет, но Великая Страна СССР рухнула. Это была замечательная страна. Страна побед, достижений, сытости, уверенности в завтрашнем дне. Страна моего детства, наконец. Почему её не стало? Почему силы и мощи не хватило, чтобы защитить самоё себя? Вот поэтому я интересуюсь этими людьми. Их феномен заключается в том, что выйдя из простых слоев общества, он поднялись на высоты недоступные многим, потом всё променяли на какие-то идеи. Впали в нищету. Да, потом они были обласканы на Западе, но это было потом. Очевидно, что в диссидентство они шли не ради материальных благ. Недавно я познакомился с книгой П.Г. Григоренко «В подполье можно встретить только крыс». Как я ужа писал, книга интересная содержит много информации по самым разным вопросам. В том числе он описывает свой жизненный путь.
Итак. Петр Григорьевич Григоренко. Закончил Войну полковником, награжден орденами. За плечами две военные академии и боевая работа на уровне начальника штаба дивизии. Преподавательская и руководящая работа в Академии имени Фрунзе. До сего момента это была, в общем, обычная судьба крестьянского сына, подхваченного бурей революции. Комсомолец, оказался в армии по комсомольскому набору и честно служил Родине. Таких было тысячи, если не больше. Недостатки в жизни советского общества видели все, но не все винили строй. Большинство относило всё на местные искривления или частные случаи. Где пошел крен? Когда началось обобщение? Дадим слово самому Григоренко:
«Ленинизм, как впрочем, и марксизм, весьма противоречивое учение и не только в вопросах тактики, но и по коренным принципиальным вопросам. Приведу один пример. Вопрос о государстве. Сам Ленин говорит, что это важнейший вопрос — второй после марксистского экономического учения. Что же нам говорит по этому вопросу ленинизм? Перед самым октябрьским переворотом Ленин написал книжицу «Государство и революция», о которой сам говорил, что это важнейший труд его жизни. В этом труде он утверждает, что пролетариату нужно не всякое государство, а государство отмирающее, которое начало бы отмирать немедленно и не могло не отмирать (подчеркнуто мною. П.Г.). Кажется ясно любому школьнику, но неясно… кому? А самому Ленину.
Два года спустя, в 1919-ом году, он читает лекцию в университете имени Свердлова «О Государстве». При этом повторяет многое из «Государство и революция» о разрушении, сломе государственной машины, о сдаче ее в музей древностей, но… ничего не говорит об отмирании машины, созданной революцией. Наоборот, он заявляет: «Теперь мы эту машину (государственную. П.Г.) захватили и мы не выпустим ее из рук. Мы, действуя ею, как дубиной, будем крушить старый мир, пока не уничтожим его до конца». Похоже это на отмирание (засыпание) государства — пусть читатель судит сам.
Противоречия можно найти в марксизме-ленинизме буквально на каждом шагу. Можно прочитать такое, что будет характеризовать марксизм-ленинизм как самое демократическое, самое человечное движение, но в том же марксизме-ленинизме до предела развиты тоталитарные, диктаторские, античеловеческие, черносотенные теории и утверждения. Человек как-то так устроен, что читая, замечает лишь то, что импонирует ему. Человек добрый, с демократическим настроем находит все это и в ленинизме. Но Сталин, утверждающий, что он один правильно понимает и толкует Ленина, не лжет. Он находит в ленинизме подтверждение всем своим мыслям, оправдание всем своим действиям. Людям с коммунистическими убеждениями, чтобы выйти из идеологических цепей, надо прежде всего увидеть эти противоречия. Задуматься нам ними. Потом взглянуть без шор на жизнь. И тогда они поймут, что противоречий нет. Есть стройное учение крайней диктатуры, крайнего тоталитаризма, в котором демократические и гуманистические отступления служат лишь маскировкой демагогии, истинной сути, применяются для обмана масс.»
Еще были люди, например, Василь Иванович Тесля, который прошел через тюрьмы и лагеря и порассказавший много такого, от чего волосы дыбом становились. Он же мягко указывал на противоречия в официальной идеологии.
Был Митя Чернов, журналист. Он приоткрыл Григоренко глаза на то, как «делались» достижения советской экономики. В данном случае речь шла, например, о том, что в изделие изначально закладывают огромную себестоимость, а потом её снижают, не забывая торжественно рапортовать.
Были и другие, которые открывали мир, который существовал за пределами Вооруженных Сил и Военной академии.
Наконец хрущевский XX съезд и борьба с «культом личности». Здесь у кого угодно голова пойдет кругом. С одной стороны, с трибуны партийного съезда вам говорят, что всё, что было до этого святым – беззаконие и произвол. И не верить как-то нельзя. Сам каким-то чудом избежал ареста, но был арестован брат. Среди хороших знакомых есть люди, прошедшие тюрьмы и лагеря. С другой стороны, тут же рядом с партсобрания, на котором зачитывали «закрытый» доклад Хрущева, идет Петр Пантелеймонович Вечный, уважаемый человек, который говорит: «А я знал другого Сталина …» и рассказывает такое, что хрущевским словам верить отказываешься. Ну как не пойдет голова кругом? Как не начнешь задумываться о выходе из этой ситуации?
Начнем с вопроса идеологии. Вопрос о государстве, точнее о его отмирании – зияющая дыра в марксизме, которую марксистские идеологи, включая самого Сталина, безуспешно старались прикрыть. И об этот вопрос спотыкались очень многие искренне верившие в «светлое будущее». Если бы Петр Григоренко остался крестьянином, то, скорее всего, ему и в голову бы не пришло вникать в тонкости понимания Марксом и Лениным тонкостей Государства. Но он выучился и прочитал то, что написали и Маркс и Ленин. И увидел эти противоречия[2]. И дело здесь не только в вопросе о Государстве. И здесь получается замкнутый круг, который едва ли можно было разорвать. Можно не учить таких как Григоренко, но тогда не построить заводы, не сформировать армию, не создать науку, искусство, здравоохранение. А если учить, то рано или поздно эти люди доберутся до первоисточников и разрушат ту самую страну, которую они же и построили. Что и произошло. Модернизировать, менять идеологию? Тоже не выход. При всем моем искреннем и глубоком уважении к И.В. Сталину его тезис об «отмирании Государства через его усиление» звучит как логический нонсенс. А представьте, что было бы, если Сталин, придя к власти под знаменем марксизма, заявил, что марксизм – неверен. На следующий день страна погрузилась бы в хаос. Честно скажу: «Я не знаю как этот замкнутый круг можно было разорвать.»
А теперь представьте, что
человек, у которого уже есть сомнения в безошибочности и правильности пути,
которым идет страна, видит, как больно ударила по людям денежная реформа
1961-го года, как на смену культу Сталина фактически приходит культ Хрущева. Он
уже не станет относить это на счет злоупотреблений на местах. Он прямо поставит
вопрос о состоятельности Системы в принципе. Дальше срабатывает элементарный
логический ход: У нас плохо. «Там» — противоположность (капитализм). Значит
«там» должно быть хорошо. Это мы сейчас ученые, на собственном опыте осознали,
как оно «там». А в 60-е картинка виделась несколько иная. Вот вам готовый
революционер, причем не платный агент, а идейный борец. Их было не напугать
потерей льгот и привилегий. Все они вышли из низов и бедности не боялись.
Сначала, конечно пытались говорить о «возврате к ленинским принципам», но, в
конце концов, почему-то оказывались на капиталистическом Западе.
Попробуем подвести итог. По сути, советская
система, имея в основе своей дефектную идеологию, сама породила себе врагов. Неужели
крах СССР был фатален?
[1] Эти активной правозащитной деятельности не вели, но Солженицын жил у них на даче. Кроме того, я прочитал книгу Вишневской «Галина» и понял, что ярлык «антисоветчик» ей привесили не просто так.
[2][2] Нечто похожее произошло в XVI веке в Германии. Было изобретено книгопечатанье и народ начал читать. Прочитал Библию, прочитал Евангелия. И увидел, что Троицы нет ни в Библии ни в Евангелиях, что Христос вовсе не Бог. И началась Реформация. Европа погрузилась в пучину религиозных войн.
