СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЕ СОРЕВНОВАНИЕ ДЛЯ ЧЕГО?
Имитационная и реальная конкуренция в СССР
Одним из штампов, сформировавшихся в отношении СССР является тезис об отсутствии в нем конкуренции. Находятся такие, которые заявляют об отсутствии конкуренции как о причине экономического краха. Не будем опрометчиво спорить или соглашаться с такой постановкой вопроса, просто попробуем разобраться в вопросе.
Начнем с того, что экономическая конкуренция, какой её принято понимать сегодня в СССР просто не могло быть. В таком понимании конкурируют экономические субъекты, а в СССР экономический субъект был один – государство. Колхозы, чье право собственности также было заявлено в конституции, наряду с государственной, находились под жестким контролем государства. Им «спускались» планы, продукция закупалась по жестким ценам. Да, то, что оставалось, продавалось на колхозных рынках. Но и там цены были, хоть и выше магазинных, но примерно одинаковые в пределах города и области. Я пока еще не до конца разобрался во взаимоотношениях промышленных артелей государством, однако очень многое свидетельствует в пользу того, что и их государство контролировало достаточно жестко. К тому же, в послесталинское время колхозно-кооперативную собственность сильно сократили. Колхозникам урезали приусадебные участки, часть колхозов сделали совхозами – государственными предприятиями, а большинство промышленных артелей национализировали. Даже теневой рынок контролировался государством и существовал постольку, поскольку ему позволяли существовать.[1] Поэтому говорить о конкуренции в СССР в её сегодняшнем понимании не приходится.
Но стимулирующую роль экономической конкуренции советские руководители понимали и искали замену. Это было не просто стимулировать производство, оставшись в рамках марксистской идеологии. Решение нашлось в Социалистическом соревновании.
В.И. Ленин заговорил об этом почти сразу после революции, в январе 1918-го: «Социализм не только не угашает соревнования, а, напротив, впервые создает возможность применить его действительно широко, действительно в массовом размере, втянуть действительно большинство трудящихся на арену такой работы, где они могут проявить себя, развернуть свои способности, обнаружить таланты, которых в народе — непочатой родник и которые капитализм мял, давил, душил тысячами и миллионами» (Полн. собр. соч., 5 изд., т. 35, с. 195 (т. 26, с. 367). Однако реально соревнование начало развертываться только с конца 1920-х. именно тогда появились понятия «стахановец», «встречный план» и пр.
Но стимулы в этой «эрзац-конкуренции» были довольно слабыми. Да, видеть свое фото на доске почета приятно. Приятно получить вымпел или переходящее красное знамя, но ни то ни другое «в кармане не звенело», а если и звенело, то не особенно громко. Орден в понимании крестьян и рабочих не редко был просто «железкой», которому многие предпочли бы несколько мешков зерна. А тогда зачем «рвать жилы»? Лучше сэкономленные силы направить на личное подсобное хозяйство или на «шабашку». Помнится, на одной такой «шабашке» мой отец за две недели заработал 1000 рублей. Это было почти полугодовая его тогдашняя заработная плата. И были люди, который «шабашкой» занимались профессионально. Не случайно в лексикон позднего СССР вошло понятие «шабашстрой».
Я слышал и читал о соцсоревновании в местах заключения, где за ударную работу и первые места лучше кормили и уменьшали срок. Не буду спорить, стимул достаточно весомый. Но из тех же мест заключения в нашу жизнь вошла поговорка «лучше кашки не доложь, но работой не тревожь». Её смысл сводится к тому, что лучше обычная пайка, чем повышенная в сочетании с надорванным здоровьем.
Лично я социалистическое соревнование на производстве не застал. Но застал его в армии. У нас в метеоподразделении висел экран соцсоревнования, где мы – четверо срочников соревновались друг с другом. На этот экран никто особенно внимания не обращал. На размер порции в столовой и установленный размер денежного довольствия этот экран не влиял никак. Не особенно я расстроился, когда меня за проступок лишили фотографии у развернутого знамени части. В армию призвался после первого курса института и рассматривал службу как не очень приятную необходимость, которую нужно отбыть с наименьшими усилиями и вернуться к учебе. Другие мои сослуживцы, в массе своей, также относились к службе по принципу «мне что, больше всех надо?»
В общем, есть все основания считать соцсоревнование неудачной попыткой марксистских идеологов придумать экономический стимул и остаться в рамках марксизма.
Здесь сделаем оговорку и отметим, что сильнее соцсоревнования работали статьи уголовного кодекса, предусматривавшие наказание за прогул, за несоответствие ГОСТам и т.п.
Однако говорить, что в СССР не было конкуренции вообще – неверно. Конкуренция была, но конкуренция специфическая. Боролись за заказ, за портфель. Особенно это было заметно в «оборонке», космосе и других сферах, которые влияли либо на безопасность, либо на престиж страны. Классикой конкуренции советского образца можно считать соревнование между разработчиками танков КВ и Т-34. Теоретически машины относились к разным классам, но на практике были достаточно близки: обе выдерживали обстрел тогдашних противотанковых пушек, обе были вооружены 76-мм орудием, двигатель стоял практически одинаковый. Да, одна была сильнее бронирована, а другая – более подвижная. Но стоило ли из-за этих различий организовывать два производства, когда можно было делать одну машину на одинаковом оборудовании по одной КД и ТД, учить танкистов одной матчасти, снабжать армию одними запчастями и пр.? Это сейчас мы знаем, что Т-34 – лучший танк Второй мировой. Но в феврале 1940-го вопрос был открыт. КВ на тот момент был испытан в боях на Карельском перешейке, где реально выдержал огонь финской артиллерии, а Т-34 еще не прошел ходовых испытаний. И чтобы отстоять машину, М.И. Кошкин решился на беспрецедентный шаг – отправил две машины своим ходом из Харькова в Москву. Рисковал не только машинами и здоровьем[2], но и свободой. Его предшественник А.Я. Дик уже находился в местах лишения свободы, а предшественник Дика — А. О. Фирсов был расстрелян в 1937-м. Ходовые качества «тридцатьчетверки» были подтверждены пробегом и в производство пошли обе машины.
Весной 1942-го ситуация сложилась обратная. Т-34 показал достаточные боевые характеристики, а мощный КВ регулярно подводила ходовая часть. Встал вопрос о прекращении производства тяжелых танков. В кратчайшие сроки на ЧКЗ была переработана ходовая часть и создана модификация КВ-1С, которая могла без поломки пройти 200 км[3]. Машины перестали ломаться прямо на поле боя. Производство тяжелых танков удалось сохранить.
Не возьмусь судить о других отраслях промышленности, но в годы войны в танкостроении велась реальная борьба за снижение себестоимости и «оргвыводы» делались.
Не менее интересна конкуренция в авиации. В годы Войны производились истребители трех марок: МиГ, Як и Ла[4]. И каждой «фирме» приходилось доказывать свое право поставлять машины в армию. Знатоки авиации назовут и другие имена конструкторов, которые разрабатывали свои машины, но проиграли в конкуренции. Именно конкуренция вынудила создать в кратчайшие сроки истребитель Ла-5. Сюда же относится соперничество реактивных МиГ-9 и Як-15 за право быть принятыми на вооружение. И стимулы в этой конкуренции были серьезные. Проигравшие КБ закрывали, а заводы отдавали под производство машины-победителя. Победителей ждали ордена, генеральские и геройские звезды. Мне рассказывали, что после принятия машины на вооружение, во времена СССР разработчики получали премии в размере полугодового оклада.
Из более близких нам, уральцам, примеров можно привести развертывание производства армейского автомобиля Урал-375 в Миассе. А ведь на него серьезно претендовал «придворный» ЗиЛ. К тому же двигатель для машины изготавливался на ЗиЛ-е. История, как удалось организовать решение о производстве машины на Урале, до сих пор сопряжена с рядом неясностей. Интересна специфика конкуренции в космической области. Там она была реальной и очень жесткой. Нет, в СССР не было нескольких КБ аналогичных королевскому. Здесь конкуренция шла на мировом уровне. Соперничали СССР и США. Это была конкуренция престижа. Соревнование систем. Первый Спутник и первый человек в космосе остались за СССР. Здесь оговоримся, что и в США – стране с развитой конкуренцией, параллельных космических структур не было.
В чем специфика такой конкуренции? В отличие от остального мира, у наших производителей был один заказчик – Государство. Оно выдвигало требования и принимало решение. За него единственного и боролись, при этом оставаясь его частями. И здесь условия были жесткие – «все или ничего». С другой стороны, перепрофилирование – это не банкротство. Работники остаются на местах, разве что меняется специфика работы. Ну, могут перевести на другое предприятие, это в худшем случае. Безработицы в СССР не было.
Попробуем подвести итог. Говорить об отсутствии конкуренции в СССР неверно. Конкуренция в СССР была. Но конкуренция специфическая.
Говорить о социалистическом соревновании как о полноценной замене капиталистической конкуренции едва ли приходится.
[1] КГБ и ОБХСС отслеживали «цеховиков», «фарцу» и пр. Особо ретивых арестовывали, кого-то негласно контролировали, а кому-то «разрешали дышать» в обмен на ответные услуги. Кроме того, еще со времен НЭПа сформировалась схема: партийный или государственный чиновник – директор госпредприятия – цеховик (нэпман). Директор организовывал «левое» сырье, цеховик – производство и сбыт, а чиновник – защиту («крышу», выражаясь языком 90-х). Чиновник, собственно говоря, и был ключевым звеном в этой схеме.
[2] Во время пробега Харьков – Москва – Харьков М.И. Кошкин сильно простудился, что стало одной из причин скорой смерти.
[3] Автомобилистам эта цифра покажется смешной, но в отношении боевой техники действуют особые требования надежности и долговечности.
[4] Была еще четвертая — «ЛаГГ», но это – отдельная история.
